Индоарийские народы. Лингвистический энциклопедический словарь Отрывок, характеризующий Индоарийские языки

Распространение современных индоарийских и дардских языков Центральная и восточно-центральная зоны Северная зона Северо-западная зона Восточная зона Южная зона Островные

Индоари́йские языки (индийские) - группа родственных языков, входящих (вместе с иранскими языками и близкородственными дардскими языками) в индоиранские языки , одну из ветвей индоевропейских языков . Распространены в Южной Азии: северная и центральная Индия , Пакистан , Бангладеш , Шри-Ланка , Мальдивская Республика , Непал ; за пределами этого региона - цыганские языки , домари и парья (Таджикистан). Общее число говорящих около - 1 миллиарда чел. (оценка, 2007).

Индоиранские (арийские) языки
Нуристанские
Этнические группы
Индоарийцы · Иранцы · Дарды · Нуристанцы
Религии
Праиндоиранская религия · Ведийская религия · Гиндукушская религия · Индуизм · Буддизм · Зороастризм
Древняя литература
Веды · Авеста

Классификация

До сих пор не существует общепринятой классификации новоиндийских языков. Первые попытки были предприняты в 1880-х гг. немецким лингвистом А. Ф. Р. Хёрнле. Наиболее известными были классификация англо-ирландского лингвиста Дж. А. Грирсона и индийского лингвиста С. К. Чаттерджи (1926).

В основе первой классификации Грирсона (1920-е годы), впоследствии отвергнутой большинством учёных, лежит различение «внешних» (периферийных) языков и «внутренних» (которые должны были соответствать ранней и поздней волнам миграции ариев в Индию, шедших с северо-запада). «Внешние» языки делились на северо-западные (лахнда, синдхи), южные (маратхи) и восточные (ория, бихари, бенгальский, ассамский) подгруппы. «Внутренние» языки членились на 2 подгруппы: центральную (западный хинди, панджаби, гуджарати, бхили, кхандеши, раджастхани) и пахари (непальский , центральный пахари, западный пахари). В состав промежуточной подгруппы (Mediate) входит восточный хинди . В издании 1931 года был представлен значительно переработанный вариант этой классификации, в основном за счёт переноса всех языков, кроме западного хинди, из центральной в промежуточную группу. При этом в Ethnologue 2005 по-прежнему принята самая старая классификация Грирсона 1920-х гг.

Позднее свои варианты классификации были предложены Тёрнером (1960), Катре (1965), Нигамом (1972), Кардоной (1974).

Наиболее обоснованным можно считать разделение индоарийских языков прежде всего на островную (сингальский и мальдивский языки) и материковую подветви. Классификации последней разнятся между собой в основном в вопросе о том, что следует включать в центральную группу. Ниже языки в группах перечислены при минимальном составе центральной группы.

Островная (сингальская) подветвь Материковая подветвь Центральная группа минимальный состав В разных классификациях может также включать восточный панджаби , восточный хинди , фиджийский хинди , бихари , всю западную и северную группы . Восточная группа

• Ассамо-бенгальская подгруппа
  • раджбанси
  • бишнуприя (бишнуприя-манипури)
• Бихарский язык (бихари): майтхили , магахи , бходжпури , садри, ангика
• Халби (халеби)
• Восточный хинди - промежуточный между восточной и центральной группами

Северо-западная группа

• «Панджабская зона»
  • восточный панджаби (пенджаби) - близок хинди
  • лахнда (западный панджаби, ленди): сараики , хиндко , кхетрани
  • гуджури (годжри)
  • западный пахари

Западная группа

• кхандеши
• ахирани
• паври
• раджастхани - близок хинди

Юго-западная группа Северная группа (пахари) Западный пахари относится к северо-западной группе

• центральный пахари: кумауни и гархвали
• непальский язык (восточный пахари)

Цыганская группа

• ломаврен (язык цыган Армении боша)

парья - в Гиссарской долине Таджикистана

В то же время языки раджастхани, зап. и вост. хинди и бихари включаются в т. н. «Пояс хинди ».

Периодизация

Древнеиндийские языки

Древнейший период развития индоарийских языков представлен ведийским языком (языком культа, функционировавшим условно предположительно с 12 в. до н. э.) и санскритом в нескольких его литературных разновидностях (эпическим (3-2 вв. до н. э.), эпиграфическим (первые века н. э.), классическим санскритом (расцвет в 4-5 вв. н. э.)).

Отдельные индоарийские слова, принадлежащие диалекту, отличному от ведийского (имена богов, царей, коневодческие термины), засвидетельствованы начиная с XV века до н. э. в т. н. митаннийском арийском несколькими десятками глосс в хурритских документах из Северного Двуречья (царство Митанни). Ряд исследователей относят к вымершим индоарийским языкам также касситский (с точки зрения Л. С. Клейна, он мог быть тождественен митаннийскому арийскому). Кроме того, существует ряд гипотез, согласно которым к индоарийским языкам относились говоры некоторых народов северного Причерноморья эпохи античности, в частности, диалекты тавров и меотов.

Среднеиндийские языки

Среднеиндийский период представлен многочисленными языками и диалектами, бывшими в употреблении в устной, а затем и в письменной форме с сер. 1-го тыс. до н. э. Из них наиболее архаичен пали (язык буддийского Канона), за которым следуют пракриты (более архаичны пракриты надписей) и апабхранша (диалекты, сложившиеся к сер. 1-го тыс. н. э. в результате развития пракритов и являющиеся переходным звеном к новоиндийским языкам).

Новоиндийский период

Новоиндийский период начинается после X в. Представлен приблизительно тремя десятками крупных языков и большим количеством диалектов, иногда весьма отличающихся друг от друга.

Ареальные связи

Литература

• Елизаренкова Т. Я. Исследования по диахронической фонологии индоарийских языков. М., 1974.
• Зограф Г. А. Морфологический строй новых индоарийских языков. М., 1976.
• Зограф Г. А. Языки Индии, Пакистана, Цейлона и Непала, М.. 1960.
• Трубачев О. Н. Indoarica в Северном Причерноморье. М., 1999.
• Чаттерджи С. К. Введение в индоарийское языкознание. М., 1977.
• Языки Азии и Африки. Т. 1: Индоарийские языки. М., 1976.
• Языки мира : Индоарийские языки древнего и среднего периодов. М., 2004.

• Bailey T. G. Studies in North Indian languages. L., 1938.
• Beames, John. A comparative grammar of the modern Aryan languages of India: to wit, Hindi, Panjabi, Sindhi, Gujarati, Marathi, Oriya, and Bangali. V. 1-3. London: Trübner, 1872-1879.
• Bloch J. Indo-Aryan from the Vedas to modern times. P., 1965.
• Cardona, George. The Indo-Aryan Languages // Encyclopedia Britannica, 15. 1974.
• Chatterji, Suniti Kumar: The Origin and Development of Bengali Language. Calcutta, 1926.
• Deshpande, Madhav. Sociolinguistic attitudes in India: An historical reconstruction. Ann Arbor: Karoma Publishers, 1979. ISBN 0-89720-007-1 , ISBN 0-89720-008-X (pbk).
• Erdosy, George. The Indo-Aryans of ancient South Asia: Language, material culture and ethnicity. Berlin: Walter de Gruyter, 1995. ISBN 3-11-014447-6 .
• Grierson, George A. Linguistic survey of India (LSI). Vol. I-XI. Calcutta, 1903-28. Reprint Delhi 1968.
• Grierson, George A. On the Modern Indo-Aryan Vernaculars. Delhi, 1931-33.
• Hoernle R. A comparative grammar of the Gaudian languages. L., 1880.
• Jain, Dhanesh; Cardona, George. The Indo-Aryan languages. London: Routledge, 2003. ISBN 0-7007-1130-9 .
• Katre, S. M.: Some Problems of Historical Linguistics in Indo-Aryan. Poona 1965.
• Kobayashi, Masato; Cardona, George. Historical phonology of old Indo-Aryan consonants. Tokyo: Research Institute for Languages and Cultures of Asia and Africa, Tokyo University of Foreign Studies, 2004. ISBN 4-87297-894-3 .
• Masica, Colin P. The Indo-Aryan languages. Cambridge: Cambridge University Press, 1991. ISBN 0-521-23420-4 .
• Misra, Satya Swarup. The Old-Indo-Aryan, a historical & comparative grammar (Vols. 1-2). Varanasi: Ashutosh Prakashan Sansthan, 1991-1993.
• Nigam, R.C.: Language Handbook on Mother Tongue in Census. New Delhi 1972.
• Sen, Sukumar. Syntactic studies of Indo-Aryan languages. Tokyo: Institute for the Study of Languages and Foreign Cultures of Asia and Africa, Tokyo University of Foreign Studies, 1995.
• Turner, R.L.: Some Problems of Sound Change of Indo-Aryan. Poona 1960.
• Vacek, Jaroslav. The sibilants in Old Indo-Aryan: A contribution to the history of a linguistic area. Prague: Charles University, 1976.
• Roland Bielmeier: Sprachkontakte nördlich und südlich des Kaukasus in: Roland Bielmeier, Reinhard Stempel (Hrsg.) Indogermanica et Caucasica: Festschrift für Karl Horst Schmidt zum 65. Geburtstag Berlin/New York 1994, S. 427-446.
• Трубачёв О. Н. Indoarica в Северном Причерноморье: Реконструкция реликтов языка. Этимологический словарь. М., 1999.

Словари

• Turner R. L. A comparative dictionary of the Indo-Aryan languages, L., 1962-69.

Цель сравнительно-исторического изучения языков определяется тем, какие изучаются языки: мертвые или живые (точнее: являются ли сравниваемые языки наиболее древними из засвидетельствованных в данной языковой семье или нет).

В первом случае сравнительно-историческое изучение направлено ретроспективно. Ближайшая задача такого исследования состоит в установлении системы соответствий между древнейшими засвидетельствованными состояниями. Дальнейшая задача заключается в реконструкции предшествующего состояния языка-основы на базе установленной системы соответствий. Результат такой реконструкции трактуется одними как абстрактная модель, другими как большая или меньшая степень приближения к реально существовавшему языку.

Во втором случае, когда материалом для сравнительно-исторического изучения служит группа генетически родственных языков, засвидетельствованных в истории, - к их числу как раз и принадлежат новые индоарийские (н.-инд.) языки, история которых известна на протяжении приблизительно трех с половиной - четырех тысяч лет, - их исследование неизбежно приобретает ретроспективное направление. Задача реконструкции общего для этих языков древнейшего состояния снимается, поскольку за язык-основу принимается наиболее древний из засвидетельствованных языков этой семьи - в случае н.-инд. языков таковым считается санскрит, - и цель исследования сводится к установлению типов последовательных расхождений от одной исходной засвидетельствованной системы к множеству современных или конечных (если этот язык вымер) засвидетельствованных систем.

При таком подходе сравнительно-исторический метод исследования неизбежно соприкасается с методами ареальной лингвистики, применяемыми при изучении языковых союзов, объясняющих наиболее резкие отклонения от характерного для данной семьи языков типа развития, и с типологическим методом. Если древнеиндийский (ведийский и санскрит) наряду с древнегреческим, латинским и др. языками служил тем материалом, на котором оттачивался сравнительно-исторический метод в языкознании, то с новыми индоарийскими языками дело обстоит совсем иначе. Их факты до сих пор очень мало привлекались как для коррекций индоевропейских реконструкций, так и для реконструкций состояния, предшествующего новоиндийскому. Сравнительно-исторический метод в чистом виде здесь занимает весьма скромное место.

В связи с особенностями применения сравнительно-исторического метода к языкам отдельной семьи возникают свои сложности. В общем виде их можно сформулировать как проблему последовательных синхронных срезов не на одном стволе. В индоарийской семье языков в этом отношении ситуация такова. За язык-основу, к которому восходят н.-инд. языки, принимают санскрит. Это допущение требует особых пояснений. Термин санскрит (samskrta букв. "сделанный, отделанный, рафинированный") имеет узкое и широкое толкование. в узком смысле он обозначает язык классической литературы и науки, следовавший предписаниям грамматики Панини (приблизительно IV в. до н.э.), - классический санскрит (расцвет - IV в. н.э.), а язык эпоса "Махабхараты" и "Рамаяны" - эпический санскрит (III - II вв. до н.э.), отличающийся рядом отклонений от норм грамматики Панини. В широком смысле слова термин "санскрит" обозначает также язык вед и комментаторской литературы к ним, т.е. метрические мантры и прозу (ведийский санскрит), охватывающий период условно от второй половины II тысячелетия до н.э. до III - II вв. до н.э.

Ведийский язык и особенно санскрит различаются хронологически, лингвистически (черты различия прослеживаются на всех уровнях: в фонологии, морфологии, синтаксисе), диалектной базой (первый связан с крайним северо-западом Индии - Пенджабом и долиной Инда, второй - не только с северо-западом, но и с центральной частью северной Индии, с бассейном Ганга). Эпический санскрит тесно связан со среднеиндийскими диалектами и, как полагают некоторые ученые, имеет среднеиндийскую основу, подвергнувшуюся санскритизации.

Таким образом, древнеиндийский этап развития по своему составу не является единым, притом что он определяется в отличие от среднеиндийского периода на основе чисто лингвистических критериев, а не (или не только) хронологически.

Периодизация истории развития индоарийских языков осложняется еще и тем, что ее невозможно построить только с помощью лингвистических данных, так как разные периоды развития языка представлены памятниками разных жанров и - более того - могут принадлежать к разным культурам (ведийский - язык древнего религиозного культа, санскрит - язык литературы, науки и религии: индуизма и буддизма махаяны, пали - язык буддизма хинаяны и т.д.). Неизвестно, был ли санскрит вообще когда-либо разговорным языком.

Среднеиндийский период представлен многообразием языков и диалектов: пали и пракритами, а поздний его этап - апабхранша. На уровне терминов существует противопоставление: санскрит - пракрит (prakrta "исконный, связанный с основой, природный, естественный"), - которое можно толковать двояко: 1) санскрит - имеющий основой (санскрит) и 2) искусственный - естественный. Так или иначе, но к тому времени, от которого до нас дошли пракриты, они уже не были разговорными языками и представляли собой определенную обработку языка для употребления его в делопроизводстве, проповедях (пракриты надписей Ашоки - III в. до н.э.) или в литературных целях (сценические и литературные пракриты - первые века н.э.). Пали - наиболее архаичный из среднеиндийских языков вообще, видимо, представлял собой койне, на котором был записан буддийский канон (pa:li "линия, текст").

Пракриты надписей соотносятся с определенными географическими ареалами, при этом для многих из них диалектная база является иной, чем у санскрита.

Ситуация осложняется еще тем, что ряд изоглосс в области фонетики и морфологии объединяет ведийский язык со среднеиндийскими, минуя санскрит, не говоря о том, что уже в ведах встречаются отдельные фонетические пракритизмы.

Поздние пракриты - апабхранша (apabhramca "падение, деградация") (приблизительно V - X вв.), предшествовавшие н.-инд. этапу развития, классифицируются скорее по жанрово-социальному признаку, чем по географическому.

Н.-инд. период, начинающийся не ранее X в., представлен множеством языков и диалектов, соотнесенность которых с тем или иным пракритом прослеживается лишь в самом общем виде, поскольку современное разнообразие языков вынужденным образом возводится генетически к нескольким апабхранша.

В итоге можно сказать, что периодизация истории развития индоарийских языков основана прежде всего на лингвистической характеристике этих языков, хронологический критерий отступает на задний план под воздействием различных экстралингвистических условий, и языки, принадлежащие к разным этапам лингвистического развития, могут сосуществовать на протяжении веков в литературном употреблении и как средства коммуникации. Обращаясь к истории, исследователь большей частью имеет дело с различными синхронными срезами не на одном стволе, и это затрудняет строгое и последовательное применение сравнительно-исторического метода к индоарийскому материалу.

При всех объективных недостатках материала нельзя недооценивать значения столь длительной непрерывной традиции фиксирования литературного языка, как это имеет место в Индии.

Большую помощь в изучении древнеиндийского языка оказывает туземная лингвистическая традиция, обладающая большой степнеью достоверности. Даже когда вначале, преследуя прикладные цели - сохранение в чистоте сакральных ведийских текстов, передававшихся устным путем, - ученые брахманы создавали фонетические трактаты к отдельным ведам - пратишакхья, их сведения объективно являлись первыми, видимо, весьма точными описаниями ведийского языка на фонетическом уровне с установлением нормы произношения и отклонений от нее. Развивавшаяся в дальнейшем знаменитая грамматическая школа Панини и его последователей оказала сильнейшее воздействие на последующую эволюцию самого древнеиндийского языка. Во-первых, Панини была сформулирована норма языка, данная в виде синхронного системного описания санскрита (у Панини bha:sa: "язык" от bha:s "говорить" в противопоставлении с chandas "метрический текст" в применении к ведийской поэзии) на всех уровнях. Во-вторых, эта норма была канонизирована, и на этом прекратилось лингвистическое развитие классического санскрита, объявленного образцом.

В среднеиндийский период грамматическая традиция утрачивает оригинальность и грамматисты описывают пракриты (Хемачандра, Вараручи) и пали (Катьяяна) не синхронно, а исходя из санскрита. Санскритская модель налагается на среднеиндийский материал, и это смешение диахронии и синхронии приводит к искажению перспективы и нарушению требований системного описания. Кстати, с тем же недостатком приходится встречаться и в ряде традиционных описаний н.-инд. языков.

Начало сравнительно-исторического метода нам дает индийская грамматическая традиция среднеиндийского периода. При описании пракритов грамматисты различают в них три генетических слоя: татсама, тадбхава и деши. Татсама (tatsama "подобный ему", т.е. санскриту) - это те элементы, которые являются общими для санскрита и среднеиндийского языка. Тадбхава (tadbhava "происходящий из него", т.е. санскрита) - это элементы языка, возводимые к санскриту в соответствии с правилами преобразования от одного языкового состояния к другому. Деши (deci "местный") - это элементы языка, не возводимые к санскриту (или нераспознанные тадбхава, или заимствования из неиндоарийских языков). Таким образом, татсама одинаковы во всех среднеиндийских языках, тадбхава и деши различны. Структурное своеобразие языка проявляется в трактовке элементов тадбхава, поскольку к слою татсама принадлежат те санскритские слова, в которых фонемы распределены по правилам, совпадающим со среднеиндийскими (лишь очень небольшой фрагмент правил дистрибуции фонем в древнеиндийском и среднеиндийском является общим). Например, санскритские слова ghara "дом", mu:la "корень", gandha "запах" могут выступать как татсама в любом среднеиндийском языке, а слово vrksa "дерево" не может - ср. тадбхава пали vaccha-, пракриты vakkha-, vaccha-, vuccha-.

Та же историческая классификация применяется и к новоиндийским языкам, но здесь она распространяется только на лексику (общих морфологических формантов не осталось). Меняется также содержание термина татсама, который теперь обозначает лексические заимствования из санскрита. Лексика татсама одинакова во всех новоиндийских языках. Различия могут начинаться с полутатсама (ardhatatsama) - слов татсама, подвергшихся некоторым фонетическим изменениям в устах говорящих на новоиндийском языке, например: татсама candra "луна", хинди полутатсама candar, хинди тадбхава ca:d. Наиболее ярко различия между новоиндийскими языками выражены в лексике тадбхава, например: санскр. cimbala "цветок или плод дерева Bombax heptaphyllum", пандж. simbal, simmal, непали simal, ассам. ximalu, бенг. simul, ория simuli, simili, хинди si:mar, гудж. si:mlo, синг. simbili, himbul, imbul.

Эта историческая классификация лексики используется во всех грамматиках современных н.-инд. языков, хотя она и вызывает критику со стороны некоторых авторов из-за отсутствия четкой грани между историческими заимствованиями и унаследованной лексикой . Законы звуковых соответствий между языками могут быть установлены, естественно, только на основании сравнения лексики тадбхава.

Дальше разработки этой классификации лексики индийская туземная грамматическая традиция не пошла и не могла пойти, оставаясь в пределах синхронного описания языковой системы - а именно такова была ее главная цель. Средневековые индийские грамматисты преследовали еще одну цель - дать правила пересчета от одного синхронного среза к другому, т.е. от санскрита к тому или иному среднеиндийскому языку. Таким образом, сравнение пракритов между собой осуществлялось косвенно, через санскрит.

Задача разработки сравнительно-исторической грамматики н.-инд. языков впервые встала перед учеными в конце XIX в. Это было вызвано успехами, которых достигла к этому времени компаративистика в области древних индоевропейских языков, во-первых, и накоплением фактов по отдельным н.-инд. языкам, во-вторых. Первым привлекает внимание к истории развития индоарийских языков в своих лекциях Р.Г. Бхандаркар .

В 70-х годах прошлого века была издана трехтомная "Сравнительная грамматика современных арийских языков" англичанина Джона Бимза . Автор ее, получивший хорошую лингвистическую подготовку, прожил много лет в Индии, работая в британской администрации, и, владея многими индийскими языками, провел обширные полевые исследования, собрав впервые огромный материал для сравнения разных языков. Он использовал также все имевшиеся тогда грамматики отдельных н.-инд. языков (хотя не для всех даже основных языков они в то время существовали, а те, что имелись, не всегда были достоверны).

Грамматика построена на материале семи н.-инд. языков: хинди, панджаби, синдхи, гуджарати, маратхи, ория, бенгали. Помимо них, иногда привлекаются факты и других языков: непали, цыганского, раджастани. Из крупных языков отсутствуют данные по ассамскому и сингальскому, недостаточно изученным в то время.

За язык-основу н.-инд. языков автор принимает санскрит (включая в это понятие ведийский язык и все жанры собственно санскрита), при этом подчеркивается, что н.-инд. языки должны восходить к разговорному санскриту, а не к той форме, которую брахманы сделали литературным языком. К этому разговорному санскриту возводится основная часть лексики и вся система флексий н.-инд. языков. Такая трактовка языка-основы открывает доступ для некоторой произвольности. С одной стороны, не доказано, был ли когда-нибудь санскрит разговорным языком. С другой стороны, с этим незасвидетельствованным языком генетически связывают и те н.-инд. факты, которые находят соответствие в литературном санскрите и пракритах, и те явления, истоки которых проследить не удается. В этом заключен общий методологический недостаток всей реконструкции.

Метод описания в этой сравнительной грамматике следующий. Сначала дается краткая характеристика санскритских фактов того или иного уровня: в фонетике - перечень гласных и согласных, в имени и глаголе - перечень разных типов основ и грамматических категорий, характеризующих каждый из классов слов. Далее последовательно рассматривается эволюция отдельных языковых фактов: от санскрита через среднеиндийские языки вплоть до современного н.-инд. состояния. В результате системного подхода нет, а есть история изолированных фактов и сопоставление результатов этой эволюции на н.-инд. этапе. Не следует, конечно, забывать, что такой метод описания вполне соответствовал общим лингвистическим взглядам того времени.

Во "Введении" автор этой первой сравнительной грамматики н.-инд. языков ставит вопрос о причинах языковой эволюции в этом ареале. Смену морфологического строя: от синтетического к аналитическому - он объясняет прежде всего силой внутренних закономерностей, а не влиянием окружающих неиндоарийских языков, обладающих агглютинативным строем. В разделе "Фонетика", однако, говорится о том, что неарийский субстрат не мог не оказать воздействия на различные индоарийские языки. Следует заметить в этой связи, что предпосылки для смены морфологического строя были созданы в среднеиндийский период именно фонетическими изменениями: отпадением конечных согласных, вызвавшим ослабление флексии, и утратой морфологической ясности структуры слова из-за изменения групп согласных. К влиянию субстрата автор не раз обращается для объяснения различных конкретных фонетических особенностей н.-инд. языков.

В сравнительной грамматике Бимза содержится множество конкретных тонких наблюдений и научных предвосхищений. Здесь впервые привлекается внимание к роли ритмической структуры слова в его фонетической и морфологической эволюции и говорится, что в пракритах и н.-инд. языках ритм слова часто играл решающую роль в выборе качества гласного. Это наблюдение тем более ценно, что оно касается ключевого момента морфологии - типа чередования гласных. В древнеиндийском языке вся морфология построена на регулярных качественных чередованиях гласных, начиная же со среднеиндийского периода происходит перестройка системы чередований в направлении от качественного типа к количественному.

Фонетическая эволюция звуков средне- и новоиндийского периода рассматривается (в современных терминах) не только по парадигматической, но и по синтагматической оси. Устанавливаются определенные исторические закономерности между количеством гласного и трактовкой последующего согласного.

Характер рефлекса конечного гласного в именной основе признается независимым от древнего места ударения в этой основе, например, санскр. (баритонированная основа) karna "ухо" - хинди, гудж., мар., бенг., ория ka:n, пандж. kann, синдхи kanu, но санскр. (окситонированная основа) anda "яйцо" - хинди, пандж. anda:, бенг., ория a:nda:, синдхи a: no:. При этом очерчена также сфера действия данной закономерности, реализующейся только в раннем слое тадбхава, в более поздних слоях действуют процессы аналогии.

С первоначальным местом ударения связываются также разные типы флексии у именных основ.

Сложный круг вопросов, связанных с формальным и семантическим противопоставлением глагольных основ по каузативности / переходности / непереходности / пассивности предлагается описывать с помощью разработанной автором формальной шкалы, в которой тип формы идентифицируется в зависимости от места, занимаемого на шкале (т. III, с. 29 сл.). По методу это напоминает современный структурно-типологический подход, при котором разрабатывается максимальная универсальная модель, а затем описываются конкретные варианты ее наполнения.

Вообще последний, третий том этой грамматики, посвященный преимущественно глаголу, написан в несколько ином ключе, чем первые два (т. 1 - введение, фонетика; т. 2 - имя, местоимение). Если при описании фонетики имени н.-инд. языков развертывается историческая пеоспектива от санскрита к современному состоянию, то при описании н.-инд. глагола исследование получает иную направленность. Автор фактически создает формальную типологическую классификацию многочисленных глагольных образований в современных н.-инд. языках, причем за этой классификацией кроется историческая основа, уходящая в среднеиндийское состояние.

Подобное изменение метода исследования оправдано с той точки зрения, что такой метод оказывается здесь адекватным материалу. Перестройка глагольной системы от среднеиндийского к н.-инд. состоянию была настолько кардинальной, что прослеживание генетических связей за пределы среднеиндийского состояния вглубь (т.е. возведение к санскриту) становится нецелесообразным. Внешне, правда, описание глагола выглядит так же, как все другие разделы этой сравнительной грамматики. Сначала дается кратная характеристика санскритского глагола, затем палийского и пракритского. Дойдя же до н.-инд. состояния, автор обращается к синхронно-типологическому формальному анализу.

Бимз подчеркивает, что в сравнительно-исторической грамматике н.-инд. языков глагольные формы следует анализировать, только исходя из их структуры, а не из значения, как это делается в грамматиках конкретных языков. Предлагается классификация предикативных форм глагола, включающая три типа форм: простые времена (sc. также и наклонения); причастные времена, состоящие из одного причастия или из причастия + фрагмента глагола бытия, составляющие одно слово; сложные времена, состоящие из сочетания причастия со вспомогательным глаголом.

Сам по себе чисто формальный принцип классификации н.-инд. глагольных форм не вызывает возражений, но он не доведен последовательно до конца. В результате в одну и ту же группу "причастных времен" попадают, с одной стороны, синтетические, причастные по происхождению формы, не выражающие категории лица, но выражающие категорию рода, типа хинди calta: "если бы он двигался" и агглютинативные формы смешанного происхождения, выражающие категорию лица, как мар. hasatos "ты смеешься".

Автором вообще не был замечен агглютинативный характер новых окончаний в ряде н.-инд. языков (прежде всего в восточной группе). Они не выделены в особый тип, отличающийся, с одной стороны, от старых синтетических флективных форм и, с другой стороны, от аналитических форм. В результате эти агглютинативные формы попадают то во флективную группу, то в аналитическую (как формы бенгальского языка типа dekhitechi "я делаю").

Недостаточной строгостью метода исследования, неразличением диахронии и синхронии объясняется и такое утверждение, что в современных н.-инд. языках существует то же число падежей, что и в санскрите (т. II, с. 181). Однако при конкретном формальном анализе словоизменения автор говорит, что во всех семи исследуемых н.-инд. языках у имени имеется не более четырех форм: прямая и косвенная в двух числах (именно они восходят к древним падежным формам). Агглютинирующие падежные формы в восточных н.-инд. языках, как и при анализе глагольной парадигмы, не противопоставлены синтетическим и аналитическим формам.

Раздела "Синтаксис" в грамматике Бимза нет, что объясняется неразработанностью его в то время даже на уровне описательных грамматик. Отдельные проблемы сравнительного синтаксиса н.-инд. языков походя затрагиваются при описании именного склонения (т. II, с. 264 сл.): а именно, соотношение между эргативной, активной и нейтральной конструкциями, однако это делается весьма поверхностно, в духе туземной грамматики (используется ее термин prayoga "конструкция, употребление", который моделирует связь формы имени и залога глагола).

При всех своих недостатках, многие из которых следует отнести за счет общих теоретических взглядов того времени или неразработанностью индийского материала, сравнительная грамматика Бимза создала основу для сравнительно-исторического изучения н.-инд. языков. В ней впервые собран и расклассифицирован большой материал, намечены многие важные тенденции исторического развития индоарийских языков, сделаны наблюдения в области типологии н.-инд. языков.

За грамматикой Бимза сразу же последовала еще одна сравнительная грамматика н.-инд. языков - грамматика Хёрнле , название которой не вполне соответствует ее содержанию . Только во "Введении" предметом исследования являются н.-инд. языки в своей совокупности. По существу же книга Хёрнле представляет собой грамматику группы диалектов, называемых восточным хинди, и в процессе описания этих диалектов последовательно приводятся краткие параллели из других н.-инд. языков и замечания исторического характера.

С точки зрения сравнительной грамматики н.-инд. языков эта книга заслуживает внимания прежде всего в связи с предлагаемой автором исторической классификацией этих языков.

Грамматика Хёрнле начинается с лингвистической карты Индии, и это не случайно. Изучение восточного хинди привело автора к выводу о том, что восточный и западный хинди различаются не менее существенными чертами, чем, например, языки противоположных окраин индоарийского ареала - бенгали и панджаби. Хёрнле высказывает предположение, что граница между восточными и западными н.-инд. языками проходит как раз по территории распространения диалектов хинди. К восточной группе относятся восточный хинди, бенгали, ория; к западной - западный хинди, панджаби, гуджарати, синдхи. Маратхи имеет больше общих черт с восточной группой, чем с западной, но обладает и некоторыми специфическими особенностями, в связи с чем на современном этапе развития этот язык представляет особую южную группу. Современные языки, входящие в состав каждой такой группы, были некогда диалектами одного языка: восточного пракрита магадхи и западного пракрита шаурасени.

Между этими двумя языками была некогда поделена Северная Индия. Восточные черты, однако, встречаются изолированно, начиная с крайнего северо-запада (и даже выходя за пределы Индии: их можно проследить в пушту), усиливаясь постепенно в направлении на юго-восток. На этом основании Хёрнле высказывает предположение о том, что магадхи был языком первой волны миграции и первоначально достигал северо-западных окраин Индии, а последующая миграция, языком которой был шаурасени, оттеснила магадхи на юго-восток и на периферию индоарийского ареала.

В дальнейшем волновая теория Хёрнле большинством ученых была поставлена под сомнение, разделение же н.-инд. языков на внешние и внутренние практически широко использовалось на протяжении почти полувепка. В 20-е годы нашего столетия классификация Хёрнле была поддержана и лингвистически разработана Дж. А. Грирсоном, под руководством которого был создан одиннадцатитомный "Лингвистический обзор Индии" . Этот гигантский труд представляет собой единообразное описание огромного количества н.-инд. языков и диалектов и их классификацию. С его выходом в свет начинается новый этап в изучении н.-инд. языков. Создается также новая основа для развития сравнительно-исторической грамматики этих языков. В научный обиход вводится огромное количество новых фактов: описаны десятки ранее неизвестных языков и их говоров. Это делается по одной и той же схеме, что облегчает их сравнение. Дается генеалогическая классификация языков Индии. Уточняется понятие индоарийских языков.

Индоиранскую ветвь Грирсон разделяет на три семьи: 1) иранскую, 2) индийскую и 3) дардскую, занимающую промежуточное положение между двумя первыми (территориально - Кашмир и северо-западная часть пограничных районов, включающая районы Пакистана и Афганистана). Новым здесь является выделение третьей семьи в качестве самостоятельной единицы, отличной от индийской семьи языков (у Бимза приводятся отдельные примеры из кашмири недифференцированно по отношению к примерам из собственно индоарийских языков). Следует заметить, что вопрос о третьей семье в пределах индоиранской языковой общности возникал в дальнейшем и в иной связи - в связи с интерпретацией древних арийских слов в языках Малой и Передней Азии. Современные же дардские языки ряд ученых рассматривает как особую группу внутри индоарийской семьи языков (Ж. Блок, Г. Моргенстьерне, Р.Л. Тёрнер).

Стремление Грирсона разработать новую аргументацию в поддержку волновой теории Хёрнле вызвало серьезную критику со стороны С.К. Чаттерджи , которому удалось привести убедительные контраргументы (в частности, показать, что ряд черт, объединяющих языки внешней группы, могут или принадлежать к совсем разным хронологическим пластам в восточных и в западных н.-инд. языках, или возникнуть в этих языках в результате контакта с языками разных других систем: с иранскими, австроазиатскими, дравидийскими). Сравнительный анализ индоарийских языков на этих уровнях привел Чаттерджи к тому выводу, что они распадаются на две большие части: западные (языки северо-запада и центральной области индоарийского ареала) и восточные, а не на внешние и внутренние. Западные языки являются в целом более консервативными, чем восточные, что проявлялось на протяжении всей истории их развития. На современном этапе развития в западных языках употребляется пассивная конструкция при переходных глаголах совершенного вида, в то время как в восточных языках выработана активная конструкция и в этих условиях.

В рамках этого основного членения Чаттерджи различает ряд групп, названных в соответствии с географической ориентацией. Классификация н.-инд. языков, по Чаттерджи, следующая: А. Западные языки: 1. Северная группа (синдхи, лахнда, восточный панджаби); 2. Западная группа (гуджарати, раджастани); 3. Центральная группа (западный хинди); Б. Восточные языки: 4. Восточная группа (восточный хинди, бихари, ория, бенгальский, ассамский); 5. Южная группа (маратхи).

Современный этап разработки классификации н.-инд. языков связан, во-первых, с накоплением новых фактов (описание ряда ранее малоизученных диалектов н.-инд. языков на территории Индии; описание н.-инд. языков, оторванных от основного индоарийского ареала: диалектов цыганского языка, сингальского языка на Цейлоне; открытие И.М. Оранским н.-инд. языка парья на территории Советского Союза на границе между Таджикистаном и Узбекистаном; во-вторых, с применением новых методов к новоиндийскому материалу - прежде всего типологических методов исследования в области фонологии и морфологии).

Методика типологического исследования на фонологическом уровне группы генетически родственных языков, разработанная впервые на материале славянских языков, была применена и к н.-инд. языкам . Для синтагматической модели лексики tadbhava этих языков в целом характерен запрет на сочетания согласных фонем в начале слова - черта, сближающая н.-инд. языки индоарийского происхождения, прежде всего с дравидийскими языками и - далее - с языками Юго-Восточной Азии (древним индоевропйеским языкам свойственна противоположная тенденция). Серьезные структурные ограничения наложены также на конечные сочетания согласных в словах tadbhava. В этом заключается важное типологическое отличие н.-инд. от новоиранских языков.

Для типологического сравнения н.-инд. языков по парадигматической оси фонологические системы н.-инд. языков были распределены по шкале, определяемой двумя пределами: теоретико-множественной суммой (все фонемы, входящие хотя бы в один из исследуемых языков) и теоретико-множественным произведением (фонемы, входящие во все исследуемые языки). При таком подходе можно выделить совокупность оппозиций признаков, принимаемых за общую н.-инд. модель, а фонологические системы ряда признаков считать степенями редукции этой системы [Елизаренкова 1974].

Наиболее резкие отклонения от общей модели встречаются в фонологических системах тех н.-инд. языков, которые подверглись контакту с языками других типов (утрата придыхательных согласных и назализация гласных в сингальском под влиянием тамильского, дентальный вариант палатальных аффрикат в маратхи под воздействием телугу и северных диалектов каннада и др.). Таким образом, фонологическая типология здесь тесно соприкасается с проблемами ареальной лингвистики, языковых союзов и проч. . Далеко не всегда можно провести грань между трансформациями общей индоарийской модели на такой большой территории, как Индия, и наложением на варианты этой модели в том или ином месте фонологической модели языков других семей.

Отвлекаясь от проблем ареальной лингвистики, можно сказать, что с точки зрения фонологической типологии восточные языки (бенгали, ассами, ория) обладают рядом общих черт, противопоставляющих их прочим н.-инд. языкам. Для них характерно меньшее число фонем, долгота / краткость гласных не являются фонологически релевантными, придыхательные интервокальные согласные имеют тенденцию к спирантизированному произношению, среди носовых согласных есть велярная фонема ng, в синтагматике существенны бинарные и тернарные комбинации гласных фонем.

На морфологическом уровне методика структурно-типологического сопоставления в применении к материалу н.-инд. языков была разработана Г.А. Зографом . Роль используемого им метода по отношению к сравнительно-историческому четко очерчена самим автором. Если сравнительно-исторический метод ставит своей целью вскрытие закономерностей развития элементов системы, то данный метод призван показать закономерности развития отношений в системе, т.е. эволюции языковой структуры. Основное внимание исследователя обращено на функциональную соотнесенность материальных единиц описываемых языков, при том, что синхрония и диахрония не изолированы друг от друга: по мере надобности факты диахронии учитываются для объяснения механизма построения системы в синхронном описании, или же данные синхронии могут определять выбор интерпретации диахронических процессов. Иными словами, в итоге получается типологическая классификация н.-инд. языков, соотносимая также с диахроническими процессами.

Морфологическая структура н.-инд. языков дается как система их грамматических категорий, сопоставление которых расчленяется на ряд последовательных ступеней: сопоставление инвентарей грамматических категорий, присущих отдельным языкам; анализ наполнения этих категорий, т.е. состава их граммем; анализ способов их формального выражения (флективный, агглютинативный, аналитический), а также их количественная характеристика; сопоставление конкретных материальных реализаций морфем.

Словоформы в н.-инд. языках классифицируются как первичные и вторичные в зависимости от того, определяются ли образующие их аффиксы как флективные или агглютинативные. Агглютинативным словоформам функционально тождественны полуаналитические сочетания старых флективных форм с новыми служебными словами, также классифицируемые как вторичные образования. Наконец, аналитические образования в свою очередь могут быть первичными и вторичными по своему составу - последний случай имеет место тогда, когда служебная часть реализована более чем одним элементом (сложные послелоги у имени, различные виды сложновербальных глаголов). Эти разнородные аффиксы и служебные элементы составляют несколько ярусов в системе словоизменения имени и глагола в н.-инд. языках, причем показатель каждого последующего яруса является грамматическим наращением на предыдущий. Общее направление развития н.-инд. языков осуществляется от флективного строя через аналитический (точнее полуаналитический) к агглютинативному. По этой шкале и располагаются последовательно отдельные н.-инд. языки.

Совокупность категориальных признаков позволила Г.А. Зографу вывести обобщенную характеристику морфологического типа языковых групп в пределах н.-инд. языков. На основании этой характеристики была предложена структурно-типологическая классификация н.-инд. языков, включающая в себя три основные группы: 1) североиндийскую (все н.-инд. языки Индии, Пакистана, Бангладеш, Непала и диалект парья на территории Таджикистана); 2) цейлонскую (сингальский язык) и 3) группу диалектов цыганского языка. В свою очередь североиндийская группа разделяется на три основные подгруппы: западную (характерные представители - синдхи, маратхи), центральную (хинди и его западные диалекты, диалекты раджастани и пахари), восточную (бенгальский, ория, ассамский). Западная и центральная подгруппа между собой тесно смыкаются, и граница между ними крайне условна (так, например, панджаби и гуджарати, структурно тяготеющие к хинди, отдельными чертами связаны также с другими н.-инд. языками: панджаби - с северными языками этого ареала, гуджарати - с южными). Вместе они противостоят языкам восточной группы.

Западный (I) и восточный (II) типы характеризуются следующими основными чертами . Морфологические значения передаются: (I) флективными и аналитическими показателями, причем вторые наращиваются на первые, образуя двух- и трехъярусные системы форм, - (II) по преимуществу агглютинативными формами, на которые могут наращиваться аналитические; (I) существительным присуща категория рода - (II) категория рода слабо и нерегулярно выражена; (I) прилагательные делятся на два подкласса: изменяемых и неизменяемых - (II) прилагательные неизменяемы; (I) глаголу присуща категория переходности - (II) категория переходности может иметь лишь остаточное морфологическое выражение и т.д. Переходный структурный подтип характерен для диалектов восточного хинди, в которых наблюдается постепенная утрата черт западного типа и усиление черт восточного типа.

Из н.-инд. языков, оторванных от основного ареала, сингальский и цыганский диалекты находятся за пределами этой классификации, что, несомненно, вызвано длительными контактами с языками иных типов (цыганский генетически связан с языками центральной группы). Язык парья, не находящий полного соответствия ни с одним из языков на территории Индии, следует, как показал И.М. Оранский, отнести к центральной группе, т.е. по морфологической структуре к западному типу, поскольку одни изоглоссы связывают его с диалектами панджаби, другие - с диалектами раджастани.

Таким образом, применение сопоставительно-типологического метода к н.-инд. языкам как на фонологическом, так и на морфологическом уровнях приводит в результате к одним и тем же выводам. В н.-инд. языках индоарийского происхождения, расположенных на полуострове Индостан, противопоставлены друг другу два типа: восточный и невосточный, котторый можно условно назвать западным. К восточному относятся бенгали, ория, ассамский (но не маратхи, в отличие от генеалогической классификации чаттерджи), а западному - все остальные языки. Тип н.-инд. языков, развивавшихся в отрыве от основного индоарийского ареала (сингальский, цыганские диалекты, парья), можно определить, только исходя из понятия языкового союза. Та же теория контактов объясняет некоторые специфические особенности, характеризующие отдельные языки периферии индоарийского ареала на полуострове Индостан (по Хёрнле - Грирсону, языки "внешней" группы) и представляющие собой отклонение от внешней модели.

Таковы основные вехи в разработке генеалогической и типологической класификаций н.-инд. языков, совершенствование которых тесно связано с развитием сравнительно-исторической грамматики этих языков.

Сравнительно-исторической грамматикой индоарийских языков, полностью сохранившей свое значение и в настоящее время, является книга французского ученого Жюля Блока "Индоарийский от вед до нашего времени", вышедшая в свет более сорока лет тому назад . При всем своем лаконизме книга эта представляет собой своего рода энциклопедию в области истории развития, сравнения и даже типологии индоарийских языков вообще (н.-инд. материал занимает в ней подобающее ему место). Сам автор при этом не рассматривал свою работу как сравнительную грамматику н.-инд. языков, считая, судя по всему, что время для таковой еще не пришло. Цель свою Ж. Блок видел в историческом описании, в исторической ретроспективе современного сотояния. В понятие индоарийских языков включены также и современные дардские языки (кашмири, по мнению Блока, относится сюда, безусловно, языки Кафиристана - под некоторым сомнением).

Книга Ж. Блока была создана в то время, когда уже был целиком опубликован "Лингвистический обзор Индии" Грирсона, а ко времени ее английского издания были описаны синхронно, а иногда и исторически многочисленные н.-инд. языки и диалекты, ранее мало изученные. К этому же времени в научный обиход благодаря основным трудам Г. Моргенстьерне были введены дардские языки. Таким образом Ж. Блок использовал несравненно больший объем материала, чем авторы предшествующих сравнительных грамматик.

Работа Блока имеет перед ними и то важное преимущество, что история развития индоарийских языков представлена в его работе системно, а не в виде истории развития отдельных фактов, как у Бимза.

Наконец, Блок, являющийся в равной мере специалистом в области индоарийских (шире - индоевропейских) и дравидийских языков, рассматривает историю развития индоарийских языков также и под углом зрения языковых контактов, благодаря чему проблемы сравнительно-исторической грамматики языков одной семьи оказываются включенными в широкую панораму ареальной лингвистики: от непальско-неварского (невари принадлежит к тибето-бирманской семье) языкового союза на севере до тамильско-сингальского на Цейлоне.

Во "Введении" дается периодизация истории развития индоарийских языков и высказываются соображения по некоторым ключевым ее вопросам. Арийские слова в древних языках Малой и Передней Азии Ж. Блок интерпретирует как принадлежащие индийской ветви. Санскрит рассматривается как искусственный литературный язык, история которого представляется скорее как история стилей, а не собственно языка. Среднеиндийский период, хотя и представлен рядом языков и диалектов, мало что дает лингвисту в отношении географической ориентации. Их легче определить лингвистически, чем точно соотнести с определенной местностью - и так вплоть до поздних среднеиндийских языков апабхранша. Время возникновения н.-инд. языков точно не установлено. Условно можно считать, что этот период начинается после X в. В современных н.-инд. языках поражает непрерывность их распространения на огромной территории, с чем связано наличие большого числа переходных форм и отсутствие четких лингвистических границ. Легче, чем установить языковые границы, говорит Блок, провести изоглоссы, пересекающие границы между провинциями.

Основная часть книги состоит из трех глав: фонетики (65 с.), морфологии (несколько менее 200 с.) и синтаксиса (около 25 с.). Краткость синтаксиса объясняется очень малой его разработанностью даже на уровне описательных грамматик отдельных языков.

В пределах глав материал очень четко организован. За исходное принимается система древнеиндийского языка (неважно, называет ли его автор ведийским или санскритом) и далее рассматриваются трансформации этой системы во времени, а именно: в среднеиндийский и в новоиндийский периоды. Таким образом, н.-инд. языки, представляющие конечный этап этого развития, сравниваются между собой как разные (или в чем-то одинаковые) репрезентации исходной более древней модели. Существенным в этом сравнении является его исторический аспект.

Древнеиндийская система в фонетике и морфологии дается в сравнении с системами древних индоевропейских языков, прежде всего - с наиболее близкой к ведийской авестийской системой. Дальнейшая эволюция предстает как постепенный отход от общеиндоевропейской модели и выработка новых, собственно индийских моделей, происходящая не без влияния контактов с языками других семей.

Гласные и согласные описаны отдельно друг от друга в соответствии со своими фонетическими характеристика (в современной терминологии - по парадигматической оси), при этом, однако, Блок показывает, что основные сдвиги в системе древнеиндийской фонетики были вызваны изменениями правил сочетания гласных и согласных между собой, а также правил комбинации согласнх в консонантных группах между собой (т.е. изменениями по синтагматической оси). Если в древнеиндийском языке гласные были независимы от согласных и имели устойчивую качественную и количественную характеристику, то, начиная со среднеиндийского периода, положение существенно меняется. Определяющей единицой в слове становится слог, от характера которого зависит возможность или невозможность количественного противопоставления гласных. Последовательность слогов определенного типа задает ритмический рисунок того или иного класса форм, и этой ритмической структурой в значительной степени обуславливается дистрибуция звуков в пределах данного класса форм. Такая иерархия уровней свойственна также н.-инд. языкам. В результате в этих языках чередование гласных, если и используется в морфологии в ограниченных пределах, как правило, бывает подчинено заданной ритмической структуре слова (и, тем самым, качественное чередование подчинено количественному).

Морфологически прозрачная структура основ в древнеиндийском языке рухнула из-за упрощения групп согласных (наибольшей сложностью она отличалась на морфемных швах), произошедшего в среднеиндийский период. Система древних флексий была нарушена в среднеиндийском строгими правилами дистрибуции согласных, не допускавших согласных в конце слова. Таким образом, в результате фонетических изменений прежде всего в области синтагматики началась та смена морфологического строя: от флексии к анализу (и далее - агглютинации), которую демонстрирует история развития индоарийских языков.

Фонетические изменения, произошедшие в среднеиндийский период, приводят к очень сильной степени редукции древних типов основ имени и глагола, их регуляризации (утрата атематических типов с чередованием и замена их регулярным тематическим типом), а также к заметному ослаблению флексии, утрачивающей постепенно свою различительную силу. В книге Блока эти процессы описаны как история развития отдельных грамматических категорий: рода, числа, падежа у имени существительного, прилагательного, местоимения. Характер репрезентации того среднеиндийского наследия, которое было получено н.-инд. языками, может зависеть от воздействия субстрата на тот или иной язык (ср., например, отсутствие грамматической категории рода в восточных н-.инд. языках и в непали или же особенности наполнения этой категории в сингальском языке: противопоставление неодушевленного рода одушевленному, в пределах которого различаются мужской и женский род).

Система древних падежных флексий редуцировалась к н.-инд. периоду до противопоставления двух падежей - прямого и косвенного - в двух числах (с наличием остаточных флективных форм в отдельных языках западной группы). Поскольку различительная сила такой парадигмы была явно недостаточна, параллельно происходило развитие служебных слов-послелогов - отдельные н.-инд. языки отличаются друг от друга отчасти их набором, отчасти характером связи древней флективной основы и служебного элемента.

В качестве важной изоглоссы, объединяющей н.-инд. языки аналитического типа, Блок отмечает ту особенность, что послелог, выражающий принадлежность, в отличие от всех других послелогов, является согласующимся прилагательным. Этот послелог-прилагательное служит основой для образования сложных послелогов, т.е. послелогов второго порядка.

Хотя у Блока отмечено, что служебные элементы при имени в н.-инд. языках бывают двух родов: послелоги, сохранившие некоторую самостоятельность, и новые падежные аффиксы, составляющие часть слова, в теоретическом плане он считает это различие несущественным. Такая точка зрения объясняется, видимо, историческим подходом автора. При типологическом подходе к материалу эта грань представляется весьма важной, потому что она отделяет аналитические образования от новых агглютинативных форм, наиболее последовательно выработанных в восточных н.-инд. языках, а из языков западной группы полнее всего представленных в маратхи. Переход от аналитического строя к агглютинативному был выдвинут Г.А. Зографом в качестве одного из параметров при классификации морфологического строя н.-инд. языков.

Процесс исторического развития индоарийских языков от древнего флективного строя к аналитическому, а в части этих языков - далее - к агглютинативному был показан Блоком наиболее выпукло на материале глагола. В н.-инд. период в принципе продолжается пракритская ситуация (но не пали), когда прошедшее время может быть выражено только именной, а не личной формой глагола. Специфика н.-инд. глагола состоит в том, что им. падеж причастия несовершенного вида также становится эквивалентным личной форме глагола. Основным дефектом такой системы, отмечает Блок, является невыраженность категории лица.

Старая личная флексия глагола находит свое продолжение в н.-инд. период в весьма ограниченном числе парадигм, среди которых наиболее употребительна парадигма, восходящая к древнеиндийскому глаголу бытия as-.

Постепенно в н.-инд. языках образуется весьма сложная система видо-временных и модальных форм, в основе которых лежат причастия и их сочетания с глаголом бытия, выражающим категорию лица. В восточных н.-инд. языках формы глагола бытия аффигируются к причастиям, и образуется новая агглютинативная парадигма.

Во всех н.-инд. языках, кроме сочетаний причастий с глаголом бытия, образующих регулярную парадигму, существуют многочисленные сочетания с другими вспомогательными глаголами, находящиеся за пределами собственно грамматики (интенсивные и проч.), хотя грань между тем и другим типом бывает иногда весьма условной.

В области синтаксиса в книге Блока намечен ряд общих тенденций, характеризующих структуру предложения в н.-инд. языках: употребление глагола-связки; фиксированный порядок слов (его необходимость вызвана формальным неразличением именительного и винительного падежей, атрибутивным и предикативным употреблением причастий); преобладание атрибутивной связи в сложноподчиненных предложениях, выражаемой с помощью соотносительных местоимений, и проч. В этом разделе, при всей его краткости, даны основные направления для дальнейшего изучения сравнительного синтаксиса н.-инд. языков.

Книга Ж. Блока по существу является единственной работой, которая отвечает требованиям, предъявляемым к сравнительно-исторической грамматике индоарийских (и в их составе новоиндийских) языков в современном понимании. Конспективная в некоторых своих разделах, она тем не менее содержит не только программу дальнейшего сравнительно-исторического изучения индоарийских языков, но и определяет направление поисков при решении многих конкретных вопросов.

Одним из источников сравнительно-исторической грамматики н.-инд. группы языков являются исторические грамматики отдельных языков этой группы. Традиции таких грамматик в индоарийском языкознании начинаются с конца XIX в., когда Е. Трумпп создал свою "Грамматику языка синдхи" , в которой пытался объяснить исторически ряд фонетических и морфологических особенностей этого языка (эту грамматику высоко оценивал Дж. Бимз), притом что основная цель автора заключалась в синхронном описании. За грамматикой синдхи вскоре последовала грамматика хинди С. Келлогга , неоднократно переиздававшаяся в дальнейшем. Грамматика Келлогга представляет собой синхронное описание литературного хинди, которое дается на широком фоне сравнения с западными и восточными диалектами этого языка, а также с раджастани и непали (в сравнительных таблицах используются данные 14-ти диалектов и языков) и сопровождается экскурсами в область истории развития отдельных классов слов вплоть до древнеиндийского состояния.

Первой научной историей развития отдельного н.-инд. языка явилась "История языка маратхи" Ж. Блока, вышедшая в 1920 г. . Это прекрасно документированная книга, базирующаяся на памятниках старого маратхи, современного литературного языка и его диалектов, в которой последовательно рассматривается на всех уровнях (синтаксис тоже есть, хотя и краткий) развитие системы языка маратхи от позднего апабхранша до современного состояния. Со свойственным ему даром Ж. Блок сумел в частном увидеть общее и, оставаясь в рамках диахронического описания одного языка, привлечь внимание к тем проблемам, которые важны и для других н.-инд. языков. При описании истории языка маратхи также принимается во внимание влияние на этот язык соседних дравидийских языков тегулу и каннада. История маратхи Блока послужила образцом для целого ряда историй н.-инд. языков.

Лучшей из них является двухтомная история бенгальского языка, написанная выдающимся индийским учеником Ж. Блока - С. Чаттерджи - "Происхождение и развитие бенгальского языка" . Эта книга написана с несколько иных позиций, чем книга Блока. Если Блок ставил целью созлать "внутреннюю" историю маратхи, то Чаттерджи к истории бенгальского языка стремился применить сравнительно-исторический метод, что заставляет автора трактовать очень широкий круг вопросов, традиционно не относящихся к работам такого жанра (таковы приводимые в обширном "Введении" и приложениях к нему общая характеристика индоевропйеских языков, изложение краткой истории развития индоарийских языков от ведийского до бенгальского, основ сравнительно-исторической грамматики н.-инд. языков, перечень основных арийско-дравидийских изоглосс и проч.). В результате факты бенгальского языка постоянно рассматриваются в двух планах: в историческом развитии и в сравнении с другими н.-инд. языками (восточными в первую очередь, но также и со всеми прочими н.-инд. языками). Столь глубокая и широкая перспектива делает книгу С.К. Чаттерджи незаменимой и при изучении сравнительной грамматики н.-инд. языков.

Вопросы синтаксиса в книге С.К. Чаттерджи специально не рассматриваются, но не раз затрагиваются автором по тем или иным поводам в морфологии.

Общей характеристикой н.-инд. периода посвящена одна из глав книги Чаттерджи об индоарийском и хинди . Особое внимание здесь было уделено сравнительной фонетике, в частности такому сложному вопросу, как оппозиция аспирации в н.-инд. языках, - проблема, которой Чаттерджи занимался еще в 30-е годы .

За книгой Чаттерджи последовал целый ряд историй отдельных н.-инд. языков, которые уступают ей прежде всего в широте охвата материала и вообще ставят перед собой более узкую цель [см., например, Kakati 1966; Jha 1958; Tiwari 1960; Katre 1966].

Еще один аспект сравнительно-исторического изучения н.-инд. языков представлен сравнительными и этимологическими словарями этих языков. Их создание связано с именем сэра Р.Л. Тёрнера. Первым шагом в этой области явилось издание в 1931 г. "Сравнительного и этимологического словаря непальского языка" , в котором сквозь призму непальской лексики пропущена вся соответствующая лексика н.-инд. языков и выделены пласты заимствований из соседних не-индоарийских языков.

Около полувека Тёрнер вел подготовительную работу к большому "Сравнительному словарю индоарийских языков", вышедшему в конце 60-х годов и открывшему новую эпоху в сравнительно-историческом изучении этой группы языков . Этот труд поражает грандиозностью масштаба. Словник составлен по историческому принципу: он включает в себя все древнеиндийские слова, нашедшие отражение в н.-инд. языках. Древне- и среднеиндийский периоды представлены текстами любой временной, географической и жанровой ориентации: ведийский (мантры и проза), санскрит классической литературы, эпоса, надписей, пали, пракриты литературные, надписей Ашоки, буддийских документов из Центральной Азии и т.д. Новоиндийский период отражен удивительным многообразием языков и диалектов, включая различные диалекты цыганского языка. Дардские языки считаются новоиндийскими и широко используются в этом словаре. По мере надобности привлекаются параллели из других индоарийских языков, прежде всего из языков восточного ареала: иранских, тохарского, армянского. В случаях, когда древнеиндийское слово, реконструируемое на основании н.-инд. фактов, в текстах отсутствует, в словнике оно дается в виде реконструкции.

В словаре Тёрнера заложены основы этимологии н.-инд. языков. Кроме того, он дает огромный материал для разработки законов фонетических соответствий между отдельными н.-инд. языками, без чего не может существовать сравнительная грамматика [см. также Burrow and Emeneau 1961].

Нужно сказать, что со времен Грирсона мало что делалось для установления звуковых соответствий между отдельными н.-инд. языками и определения на этой основе их соотношения двуг с другом. Гораздо больше внимания в последние десятилетия уделялось историческому изучению н.-инд. языков [см. Ghatage 1962].

На этом фоне особенно следует отметить книгу Д.П. Паттанаяка , посвященную изучению сравнительно-исторической фонетики восточной группы н.-инд. языков и представляющую интерес как по своему методу, так и по результатам. Исследуются четыре языка, из которых три принадлежат к восточной группе: ория, ассамский, бенгали - а четвертый, хинди - к западной. Задача автора состоит в установлении соотношения языков внутри восточной группы и - далее - их отношения к хинди. Не обращаясь к ранним текстам, автор реконструирует фонологическую протосистему, сравнивая факты этих четырех языков. Такой метод реконструкции позволяет установить относительную хронологию фонологических изменений и затем уточнить степень родства языков. В результате автор приходит к выводу, что в пределах восточной группы язык ория отделился от ассамско-бенгальского раньше, чем тот распался на два самостоятельных языка.

Подводя итог, можно сказать, что в настоящее время в силу целого ряда причин, из которых прежде всего следует упомянуть создание словаря Тёрнера, описание новых материалов, связанное с успехами диалектологии н.-инд. языков и открытием языка парья, а также применением новых методов описания к материалу н.-инд. языков (фонологической реконструкции, типологического метода в области фонологии и морфологии группы генетически близкородственных языков), создались весьма благоприятные условия для дальнейшего развития сравнительно-исторического изучения этих языков.

Т.Я. Елизаренкова

Индоарийские языки (индийские) - группа родственных языков, восходящих к древнеиндийскому языку. Входит (вместе с иранскими языками и близкородственными дардскими языками) в индоиранские языки, одну из ветвей индоевропейских языков. Распространены в Южной Азии: северная и центральная Индия, Пакистан, Бангладеш, Шри-Ланка, Мальдивская Республика, Непал; за пределами этого региона - цыганские языки, домари и парья (Таджикистан). Общее число говорящих около 1 миллиарда чел. (оценка, 2007). Древнеиндийские языки.

Древнеиндийский язык. Индийские языки происходят из диалектов лревнеиндийского языка, имевшего две литературные формы – ведийскую (язык священных «вед») и санскрит (созданный жрецами-брахманами в долине Ганга в первой половине – середине первого тысячелетия до нашей эры). Предки индо-ариев вышли из прародины «Арийского простора» в конце 3 – начале 2 тысячелетия. Родственный индоарийскому язык отражен в собственных именах, теонимах и некоторых лексических заимствованиях в клинописных текстах государства Митанни и хеттов. Индоарийская письменность на слоговом письме брахми возникла в 4-3 веках до н.э.

Среднеиндийский период представлен многочисленными языками и диалектами, бывшими в употреблении в устной, а затем и в письменной форме с сер. 1-го тыс. до н. э. Из них наиболее архаичен пали (язык буддийского Канона), за которым следуют пракриты (более архаичны пракриты надписей) и апабхранша (диалекты, сложившиеся к сер. 1-го тыс. н. э. в результате развития пракритов и являющиеся переходным звеном к новоиндийским языкам).

Новоиндийский период начинается после X в. Представлен приблизительно тремя десятками крупных языков и большим количеством диалектов, иногда весьма отличающихся друг от друга.

На западе и северо-западе граничат с иранскими (белуджский язык, пушту) и дардскими языками, на севере и северо-востоке - с тибето-бирманскими языками, на востоке - с рядом тибето-бирманских и мон-кхмерских языков, на юге - с дравидийскими языками (телугу, каннада). В Индии в массив индоарийских языков вкраплены языковые островки других лингвистических групп (языков мунда, мон-кхмерских, дравидийские и др.).

1. Хинди и урду (хиндустани) – две разновидности одного новоиндийского литературного языка; урду – государственный язык Пакистана (Столица Исламабад), имеет письменность на основе арабского алфавита; хинди (государственный язык Индии (Нью-Дели) – на основе староиндийского письма деванагари.
2. Бенгали (штат Индии – Западная Бенгалия, Бангладеш (Калькутта))
3. Панджаби (восточная часть Пакистана, штат Пенджаб Индии)
4. Лахнда
5. Синдхи (Пакистан)
6. Раджастхани (северо-запад Индии)
7. Гуджарати – ю-з подгруппа
8. Маратхи – западная подгруппа
9. Сингальский – островная подгруппа
10. Непали – Непал (Катманду) – центр.подгруппа
11. Бихари – инд.штат Бихар – вост.подгруппа
12. Ория – инд.штат Орисса – вост.подгруппа
13. Ассамский – инд. Штат Ассам, Бангладеш, Бутан (Тхимпху) – вост. подгруппа
14. Цыганский –
15. Кашмири – индийские штаты Джамму и Кашмир, Пакистан – дардская группа
16. Ведийский - язык древнейших священных книг индийцев – Вед, сложившихся в первой половине второго тысячелетия до н.э.
17. Санскрит – литературный язык древних индийцев с 3 века до н.э. по 4 век н.э.
18. Пали – среднеиндийский литературный и культовый язык средневековой эпохи
19. Пракриты – различные разговорные среднеиндийские наречия

Иранские языки - группа родственных между собой языков в составе арийской ветви индоевропейской семьи языков. Распространены, главным образом, на территории Среднего Востока, Средней Азии и Пакистана.

Иранская группа образовалась согласно общепринятой версии в результате выделения из индоиранской ветви языков на территории поволжья и южного урала в период андроновской культуры. Также существует другая версия образования иранских языков, согласно которой они отделились от основного массива индоиранских языков на территории культуры БМАК. Экспансия ариев в древнюю эпоху происходила на юг и юго-восток. В результате миграций иранские языки распространились к V в до н.э. на значительных территориях от Северного Причерноморья до Восточного Казахстана, Киргизии и, Алтая (Пазырыкская культура), и от гор Загроса, востока Месопотамии и Азербайджана до Гиндукуша.

Важнейшей вехой в развитии иранских языков стало выделение западноиранских языков, распространившихся на запад от Деште-Кевир по Иранскому плато, и противопоставляемых им восточноиранских языков. В произведении персидского поэта Фирдоуси Шахнаме отражается противостояние древних персов и кочевых (также полукочевых) восточноиранских племен прозванных персами туранцами, а их места обитания Тураном.

В II - I вв. до н.э. происходит Великое центральноазиатское переселение народов, в результате которого восточные иранцы заселяют Памир, Синцзян, индийские земли к югу от Гиндукуша, вторгаются в Систан.

В результате экспансии тюркоязычных кочевников с первой половины I тыс. н.э. иранские языки начинают вытесняться тюркскими, сначала в Великой Степи, а с началом II тыс. в Средней Азии, Синцзяне, Азербайджане и ряде областей Ирана. От степного иранского мира остался реликтовый осетинский язык (потомок алано-сарматского языка) в горах Кавказа, а также потомки сакских языков, языки пуштунских племен и памирских народов.

Современное состояние ираноязычного массива в значительной степени определила экспансия западноиранских языков, начавшаяся ещё при Сасанидах, но набравшая полную силу после арабского нашествия:

Распространение персидского языка на всю территорию Ирана, Афганистана и юга Средней Азии и массовое вытеснение на соответствующих территориях местных иранских и иногда неиранских языков, в результате чего образовались современные персидская и таджикская общность.

Экспансия курдов в Верхнюю Месопотамию и на Армянское нагорье.

Миграция полукочевников Горгана на юго-восток и образование белуджского языка.

Фонетика иранских языков разделяет много общих черт с индоарийскими языками в развитии из индоевропейского состояния. Древние иранские языки относятся к флективно-синтетическому типу с развитой системой флективных форм склонения и спряжения и таким образом подобны санскриту, латыни и старославянскому. Особенно это касается авестийского языка и в меньшей степени древнеперсидского. В авестийском наблюдается восемь падежей, три числа, три рода, флективно-синтетические глагольные формы презенса, аориста, имперфекта, перфекта, инъюнктива, конъюнктива, оптатива, императива, имеется развитое словообразование.

1. Персидский – письменность на основе арабского алфавита – Иран(Тегеран), Афганистан (Кабул), Таджикистан (Душанбе) – юго-западная иранская группа.

2. Дари – литературный язык Афганистана

3. Пушту - с 30х годов гос.язык Афганистана – Афганистан, Пакистан – восточноиранская подгруппа

4. Белуджский – Пакистан, Иран, Афганистан, Туркмения (Ашхабад), Оман (Маскат), ОАЭ (Абу-Даби) – северо-западная подгруппа.

5. Таджикский – Таджикистан, Афганистан, Узбекистан (Ташкент) – западноиранская подгруппа.

6. Курдский – Турция (Анкара), Иран, Ирак (Багдад), Сирия (Дамаск), Армения (Ереван), Ливан (Бейрут) – западноиранская подгруппа.

7. Осетинский – Россия (Сев.Осетия), Южная Осетия (Цхинвал) – восточно-иранская подгруппа

8. Татский – Россия (Дагестан), Азербайджан (Баку) – западная подгруппа

9. Талышский – Иран, Азербайджан – северо-западная иранская подгруппа

10. Прикаспийские диалекты

11. Памирские языки – бесписьменные языки Памира.

12. Ягнобский – язык ягнобцев, жителей долины реки Ягноб в Таджикистане.

14. Авестийский

15. Пехлеви

16. Мидийский

17. Парфянский

18. Согдийский

19. Хорезмийский

20. Скифский

21. Бактрийский

22. Сакский

Славянская группа. Славянские языки - группа родственных языков индоевропейской семьи. Распространены на территории Европы и Азии. Общее число говорящих около 400-500 млн человек[источник не указан 101 день]. Отличаются большой степенью близости друг к другу, которая обнаруживается в структуре слова, употреблении грамматических категорий, структуре предложения, семантике, системе регулярных звуковых соответствий, морфонологических чередованиях. Эта близость объясняется единством происхождения славянских языков и их длительными и интенсивными контактами между собой на уровне литературных языков и диалектов.

Длительное самостоятельное развитие славянских народов в разных этнических, географических и историко-культурных условиях, их контакты с различными этническими группами привели к появлению различий материального, функционального и т Славянские языки в рамках индоевропейской семьи наиболее близки балтийским языкам. Сходство между двумя группами послужило основой для теории «балто-славянского праязыка», согласно которой из индоевропейского праязыка сначала выделился балто-славянский праязык, позже распавшийся на прабалтийский и праславянский. Однако многие ученые объясняют их особую близость длительным контактом древних балтов и славян, и отрицают существование балто-славянского языка. Не установлено, на какой территории произошло обособление славянского языкового континуума из индоевропейского/балто-славянского. Можно предполагать, что оно произошло южнее тех территорий, которые, согласно различным теориям, относятся к территории славянских прародин. Из одного из индоевропейских диалектов (протославянского) сформировался праславянский язык, который является родоначальником всех современных славянских языков. История праславянского языка была более длительной, чем история отдельных славянских языков. В течение длительного времени он развивался как единый диалект с тождественной структурой. Диалектные варианты возникли позже. Процесс перехода праславянского языка в самостоятельные языки наиболее активно проходил во 2-й половине I-го тыс. н. э., в период формирования ранних славянских государств на территории Юго-Восточной и Восточной Европы. В этот период значительно увеличилась территория славянских поселений. Были освоены районы различных географических зон с различными природными и климатическими условиями, славяне вступили во взаимоотношения с населением этих территорий, стоящими на разных ступенях культурного развития. Всё это отразилось в истории славянских языков.

История праславянского языка делится на 3 периода: древнейший - до установления тесного балто-славянского языкового контакта, период балто-славянской общности и период диалектного дробления и начала формирования самостоятельных славянских языков.

Восточная подгруппа

1. Русский

2. Украинский

3. Белорусский

Южная подгруппа

1. Болгарский – Болгария(София)

2. Македонский - Македония (Скопье)

3. Сербохорватский – Сербия (Белград), Хорватия (Загреб)

4. Словенский – Словения (Любляна)

Западная подгруппа

1. Чешский – Чехия (Прага)

2. Словацкий - Словакия (Братислава)

3. Польский – Польша (варшава)

4. Кашубский – диалект польского

5. Лужицкий – Германия

Мертвые: старославянский, полабский, поморский

Балтийская группа. Балтийские языки- языковая группа, представляющая особую ветвь индоевропейской группы языков.

Общая численность говорящих - свыше 4,5 млн человек. Распространение - Латвия, Литва, ранее территории (современных) северо-востока Польши, России (Калининградская область) и северо-запада Белоруссии; ещё ранее (до VII-IX, местами XII вв.) вплоть до верховья Волги, бассейна Оки, среднего Днепра и Припяти.

По одной из теорий, балтийские языки представляют собой не генетическое образование, а результат ранней конвергенции[источник не указан 374 дня]. Группа включает 2 живых языка (латышский и литовский; иногда выделяется отдельно латгальский язык, официально считающийся наречием латышского); засвидетельствованный в памятниках прусский язык, вымерший в XVII в.; как минимум 5 языков, известных лишь по топонимике и ономастике (куршский, ятвяжский, галиндский/голядский, земгальский и селонский).

1. Литовский – Литва (Вильнюс)

2. Латышский – Латвия (Рига)

3. Латгальский – Латвия

Мертвые: Прусский, Ятвяжский, Куржский и др.

Германская группа. Историю развития германских языков принято делить на 3 периода:

· древний (от возникновения письменности до XI века) - становление отдельных языков;

· средний (XII-XV вв.) - развитие письменности на германских языках и расширение их социальных функций;

· новый (с XVI в. до настоящего времени) - формирование и нормализация национальных языков.

В реконструируемом прагерманском языке ряд исследователей выделяет пласт лексики, не имеющей индоевропейской этимологии - так называемый догерманский субстрат. В частности, это большинство сильных глаголов, парадигму спряжения которых также невозможно объяснить из протоиндоевропейского языка. Смещение согласных по сравнению с протоиндоевропейским языком - т.наз. «закон Гримма» - сторонники гипотезы также объясняют влиянием субстрата.

Развитие германских языков от древности до наших дней связано с многочисленными миграциями их носителей. Германские диалекты древнейшей поры делились на 2 основные группы: скандинавскую (северную) и континентальную (южную). Во II-I веках до н. э. часть племен из Скандинавии переселились на южное побережье Балтийского моря и образовали восточно-германскую группу, противостоящую западногерманской (ранее южной) группе. Восточно-германское племя готов, продвигаясь к югу, проникло на территорию Римской империи вплоть до Пиренейского п-ова, где смешалось с местным населением (V-VIII вв.).

Внутри западногерманского ареала в I веке н. э. выделялись 3 группы племенных диалектов: ингвеонская, иствеонская и эрминонская. Переселение в V-VI вв., части ингвеонских племен (англы, саксы, юты) на Британские острова предопределило развитие в дальнейшем английского языка Сложное взаимодействие западногерманских диалектов на континенте создало предпосылки для формирования древнефризского, древнесаксонского, древненижнефранкского и древневерхненемецкого языков. Скандинавские диалекты после их обособления в V в. от континентальной группы разделились на восточную и западную подгруппы, на базе первой позднее образуются шведский, датский и старогутнийский языки, на базе второй - норвежский, а также островные языки - исландский, фарерский и норн.

Формирование национальных литературных языков завершилось в Англии в XVI-XVII вв., в скандинавских странах в XVI веке, в Германии в XVIII веке Распространение английского языка за пределы Англии привело к созданию его вариантов в США, Канаде, Австралии. Немецкий язык в Австрии представлен его австрийским вариантом.

Северогерманская подгруппа.

1. Датский – Дания (Копенгаген), сев.Германия

2. Шведский – Швеция (Стокгольм), Финляндия (Хельсинки) – конт.подгруппа

3. Норвежский – Норвегия (Осло) – континентальная подгруппа

4. Исландский – Исландия (Рейкьявик), Дания

5. Фарерский – Дания

Западногерманская подгруппа

1. Английский – Великобритания, США, Индия, Австралия (Канберра), Канада (Оттава), Ирландия (Дублин), Новая Зеландия (Веллингтон)

2. Нидерландский – Нидерланды (Амстердам), Бельгия (Брюссель), Суринам (Парамарибо), Аруба

3. Фризский – Нидерланды, Дания, Германия

4. Немецкий –нижненемецкий и верхненемецкий – Германия, Австрия (Вена), Швейцария (Берн), Лихтенштейн (Вадуц), Бельгия, Италия, Люксембург

5. Идиш – Израиль (Иерусалим)

Восточногерманская подгруппа

1. Готский – Вестготский и Остготский

2. Бургундский, вандальский, гепидский, герульский

Романская группа. Романские языки (лат. Roma «Рим») - группа языков и диалектов, входящих в италийскую ветвь индоевропейской языковой семьи и генетически восходящих к общему предку - латыни. Название романский происходит от латинского слова romanus (римский). Наука, изучающая романские языки, их происхождение, развитие, классификацию и т. д. называется романистика и является одним из подразделов языкознания (лингвистика). Народы, говорящие на них, также называются романскими. Романские языки развились в результате дивергентного (центробежного) развития устной традиции разных географических диалектов некогда единого народно-латинского языка и постепенно обособились от языка-источника и друг от друга в результате разнообразных демографических, исторических и географических процессов. Начало этому эпохальному процессу было положено римскими колонистами, заселявшими удалённые от столицы - г. Рима - регионы (провинции) Римской империи в ходе сложного этнографического процесса, получившего название античная романизация в период 3 в. до н. э. - 5 в. н. э. В этот период на различные диалекты латыни оказывают влияние субстрат, Долгое время романские языки воспринимались лишь как просторечные говоры классического латинского языка, а потому практически не использовались в письменном виде. Становление литературных форм романских языков во многом опиралось на традиции классической латыни, что позволило им вновь сблизиться в лексическом и семантическом плане уже в новое время.

1. Французский – Франция (Париж), Канада, Бельгия (Брюссель), Швейцария, Ливан (Бейрут), Люксембург, Монако, Марокко (Рабат).
2. Провансальский – Франция, Италия, Испания, Монако
3. Итальянский –Италия, Сан-Марино, Ватикан, Швейцария
4. Сардинский – Сардиния (Греция)
5. Испанский – Испания, Аргентина (Буэнос-Айрес), Куба (Гавана), Мексика (Мехико), Чили (Сантьяго), Гондурас (Тегусигальпа)
6. Галисийский – Испания, Португалия (Лиссабон)
7. Каталанский – Испания, Франция, Италия, Андорра (Андорра-ла-Велья)
8. Португальский – Португалия, Бразилия (Бразилиа), Ангола (Луанда), Мозамбик (Мапуту)
9. Румынский – Румыния (Бухарест), Молдавия (Кишинев)
10. Молдавский – Молдавия
11. Македоно-румынский – Греция, Албания (Тирана), Македония (Скопье), Румыния, Болгарский
12. Ретороманский – Швейцария
13. Креольские языки – скрещенные романские с местными языками

Италийские:

1. Латинский

2. Средневековая вульгарная латынь

3. Оскские, умбрские, сабельские

Кельтская группа. Кельтские языки - одна из западных групп индоевропейской семьи, близкая, в частности, к италийским и германским языкам. Тем не менее кельтские языки, по всей видимости, не образовывали специфического единства с другими группами, как иногда считалось ранее (в частности, скорее всего, неверна гипотеза кельто-италийского единства, отстаиваемая А. Мейе).

Распространение кельтских языков, как и кельтских народностей, в Европе связывается с распространением гальштаттской (VI-V вв. до н. э.), а затем латенской (2-я половина I тысячелетия до н. э.) археологических культур. Прародина кельтов локализуется, вероятно, в Центральной Европе, между Рейном и Дунаем, однако расселились они очень широко: в 1-й половине I тысячелетия до н. э. они проникли на Британские острова, примерно в VII в. до н. э. - в Галлию, в VI в. до н. э. - на Иберийский полуостров, в V в. до н. э. они распространяются на юг, переходят Альпы и приходят в Северную Италию, наконец, к III в. до н. э. они доходят до Греции и Малой Азии. О древних стадиях развития кельтских языков нам известно сравнительно немного: памятники той эпохи весьма скудны и не всегда легко поддаются интерпретации; тем не менее данные кельтских языков (в особенности древнеирландского) играют важную роль в реконструкции индоевропейского праязыка.

Гойдельская подгруппа

1. Ирландский – Ирландия
2. Шотландский – Шотландия (Эдинбург)
3. Мэнский – мертвый – язык острова Мэн (в Ирландском море)

Бриттская подгруппа

1. Бретонский – Бретань (Франция)

2. Валлийский – Уэльс (Кардифф)

3. Корнский – мертвый – на Корнуолле – полуострове ю-з Англии

Галльская подгруппа

1. Галльский – вымер с эпохи образования французского языка; был распространен в Галлии, Северной Италии, на Балканах и в Малой Азии

Греческая группа. Греческая группа - в настоящее время это одна из самых своеобразных и относительно малочисленных языковых групп (семей) в составе индоевропейских языков. При этом греческая группа - одна из самых древних и хорошо изученных ещё со времён античности. В настоящее время главным представителем группы с полным набором языковых функций является греческий язык Греции и Кипра, имеющий долгую и сложную историю. Наличие единственного полноправного представителя в наши дни сближает греческую группу с албанской и армянской, которые также фактически представлены одним языком каждая.

При этом ранее существовали другие греческие языки и крайне обособленные диалекты, которые либо вымерли, либо находятся на грани исчезновения в результате ассимиляции.

1. новогреческий – Греция (Афины), Кипр (Никосия)

2. древнегреческий

3. среднегреческий, или византийский

Албанская группа.

Албанский язык (алб. Gjuha shqipe) - язык албанцев, коренного населения собственно Албании и части населения Греции, Македонии, Косова, Черногории, Нижней Италии и Сицилии. Число говорящих- около 6 млн человек.

Самоназвание языка - «шкип» - происходит от местного слова «шипе» или «шкипе», что собственно означает «каменистая почва» или «скала». Т. е. самоназвание языка можно перевести как «горский». Слово «шкип» также можно истолковать как «понятный» (язык).

Армянская группа.

Армянский язык - индоевропейский язык, обычно выделяемый в отдельную группу, реже совмещаемый с греческим и фригийским языками. Среди индоевропейских языков является одним из древнеписьменных. Армянский алфавит создан Месропом Маштоцем в 405-406 гг. н. э. (см. Армянская письменность). Общее число говорящих по всему миру - около 6,4 млн человек. В течение своей долгой истории армянский язык контактировал со многими языками. Будучи ветвью индоевропейского языка, армянский в дальнейшем соприкасался с разными индоевропейскими и неиндоевропейскими языками - как живыми, так и ныне мёртвыми, переняв у них и донеся до наших дней многое из того, чего не могли сохранить прямые письменные свидетельства. С армянским языком в разное время соприкасались хеттский и иероглифический лувийский, хурритский и урартский, аккадский, арамейский и сирийский, парфянский и персидский, грузинский и занский, греческий и латинский. Для истории этих языков и их носителей данные армянского языка во многих случаях имеют первостепенное значение. Особенно важны эти данные для урартологов, иранистов, картвелистов, которые черпают многие факты истории изучаемых ими языков из армянского.

Хетто-лувийская группа. Анатолийские языки - ветвь индоевропейских языков (известны также под названием «хетто-лувийские языки»). По данным глоттохронологии, довольно рано обособились от прочих индоевропейских языков. Все языки этой группы являются мёртвыми. Их носители обитали во II-I тыс. до н. э. на территории Малой Азии (Хеттское царство и возникшие на его территории малые государства), позднее были покорены и ассимилированы персами и/или греками.

Древнейшие памятники анатолийских языков - хеттская клинопись и лувийская иероглифика (имелись также краткие надписи на палайском языке, наиболее архаичном из анатолийских). Трудами чешского лингвиста Фридриха (Бедржиха) Грозного данные языки были опознаны как индоевропейские, что способствовало их дешифровке.

Более поздние надписи на лидийском, ликийском, сидетском, карийском и др. языках выполнены малоазийскими алфавитами (частично дешифрованы в XX в.).

1. Хеттский

2. Луувийский

3. Палайский

4. Карийский

5. Лидийский

6. Ликийская

Тохарская группа. Тохарские языки - группа индоевропейских языков, состоящая из мёртвых «тохарского А» («восточно-тохарский») и «тохарского Б» («западно-тохарский»). На них говорили на территории современного Синьцзяна. Дошедшие до нас памятники (первые из них обнаружил в начале XX века венгерский путешественник Аурель Стейн) относятся к VI-VIII векам. Самоназвание носителей неизвестно, «тохарами» их называют условно: греки называли их Τοχάριοι, а тюрки - toxri.

1. Тохарский А – в Китайском Туркестане
2. Тохарский В - там же

53. Основные семьи языков: индоевропейские, афразийские, финно-угорские, тюркские, китайско-тибетские языки.

Индоевропейские языки. Первой языковой семьей, установленной посредством сравнительно-исторического метода, была так называемая «индоевропейская». После открытия санскрита многие европейские ученые – датские, немецкие, итальянские, французские, русские – занялись изучением подробностей родства различных внешне сходных друг с другом языков Европы и Азии тем методом, который был предложен Уильямом Джоунзом. Немецкие специалисты назвали эту большую группировку языков «индогерманской» и нередко продолжают называть ее так и по сей день (в других странах этот термин не используется).

Отдельные языковые группы, или ветви, включавшиеся в индоевропейскую семью с самого начала, – это индийская , или индоарийская; иранская ; греческая , представленная диалектами одного лишь греческого языка (в истории которого различаются древнегреческий и новогреческий периоды); италийская , в состав которой входил латинский язык, многочисленные потомки которого образуют современную романскую группу; кельтская ; германская ; балтийская ; славянская ; а также изолированные индоевропейские языки – армянский и албанский . Между этими группами имеются общепризнанные сближения, позволяющие говорить о таких группировках, как балто-славянские и индо-иранские языки.

В конце 19 – начале 20 в. были открыты и дешифрованы надписи на языках хетто-лувийской , или анатолийской группы, в том числе на хеттском языке, пролившие свет на наиболее ранний этап истории индоевропейских языков (памятники 18–13 в. до н.э.). Привлечение материалов хеттского и других хетто-лувийских языков стимулировало существенный пересмотр систематизирующих утверждений о структуре индоевропейского праязыка, и некоторые ученые даже стали использовать термин «индо-хеттский» для обозначения стадии, предшествовавшей отделению хетто-лувийской ветви, а термин «индоевропейский» предлагают сохранить за одним или несколькими более поздними этапами.

К числу индоевропейских относят также тохарскую группу, включающую два мертвых языка, на которых говорили в Синьцзяне в 5–8 вв. н.э. (тексты на этих языках были найдены в конце 19 в.); иллирийскую группу (два мертвых языка, собственно иллирийский и мессапский); ряд других изолированных мертвых языков, распространенных в I тыс. до н.э. на Балканах, – фригийский , фракийский , венетский и древнемакедонский (последний находился под сильным греческим влиянием); пеласгский язык догреческого населения Древней Греции. Вне всякого сомнения, существовали и другие индоевропейские языки, а возможно, и группы языков, исчезнувшие без следа.

По общему числу входящих в нее языков индоевропейская семья уступает многим другим языковым семьям, однако по географической распространенности и числу говорящих не имеет себе равных (даже без учета тех сотен миллионов человек практически по всему свету, которые пользуются английским, французским, испанским, португальским, русским, хинди, в меньшей степени немецким и новоперсидским как вторыми).

Афразийские языки. Семитская языковая семья была признана давно, сходство между еврейским и арабским было замечено уже в Средневековье. Сравнительное изучение семитских языков началось в 19 в., а археологические находки 20 в. внесли в него много существенных новых сведений. Установление родства между семитской семьей и некоторыми языками северо-восточной Африки привело к постулированию семито-хамитской макросемьи; этот термин и поныне является весьма употребительным. Более детальное изучение африканских членов этой группы привело к отказу от представления о каком-то особом «хамитском» языковом единстве, противопоставляемом семитскому, в связи с чем и было предложено общепринятое ныне среди специалистов название «афразийские» (или «афроазиатские») языки. Значительная степень расхождения афразийских языков и очень раннее предполагаемое время их расхождения делают эту группировку классическим примером макросемьи. В ее состав входят пять или, по другим классификациям, шесть ветвей; помимо семитской , это египетская ветвь, состоящая из древнеегипетского языка и наследовавшего ему коптского, ныне культового языка коптской церкви; кушитская ветвь (наиболее известные языки – сомали и оромо); ранее включавшаяся в состав кушитских языков омотская ветвь (ряд языков на юго-западе Эфиопии, наиболее крупные – воламо и каффа); чадская ветвь (наиболее значительный язык – хауса); и берберо-ливийская ветвь, называемая также берберо-ливийско-гуанчской, поскольку в нее, по современным представлениям, помимо многочисленных языков и/или диалектов кочевников Северной Африки, входили также языки истребленных европейцами аборигенов Канарских островов. По числу входящих в нее языков (более 300) афразийская семья относится к числу крупнейших; число говорящих на афразийских языках превосходит 250 млн. человек (в основном за счет арабского языка, хауса и амхарского; достаточно крупными являются также языки оромо, сомали и иврит). Языки арабский, древнеегипетский, возрожденный в виде иврита древнееврейский, геэз, а также мертвые аккадский, финикийский и арамейский языки и ряд других семитских языков играют в настоящее время или сыграли в истории выдающуюся культурную роль.

Сино-тибетские языки. К этой языковой семье, называемой также китайско-тибетской, относится крупнейший в мире по числу говорящих на нем как на родном китайский язык, который вместе с дунганским образует в ее составе отдельную ветвь; прочие языки, числом примерно от 200 до 300 или более, объединяются в тибето-бирманскую ветвь, внутреннее устройство которой трактуется различными исследователями по-разному. С наибольшей уверенностью в ее составе выделяются группы лоло-бирманская (крупнейший язык – бирманский ), бодо-гаро, куки-чин (крупнейший язык – мейтхей , или манипури на востоке Индии), тибетская (крупнейший язык – тибетский , раздробленный на сильно различающиеся диалекты), гурунг и несколько групп так называемых «гималайских» языков (крупнейший – невари в Непале). Общая численность говорящих на языках тибето-бирманской ветви – свыше 60 млн. человек, на китайском – более 1 млрд., и за его счет сино-тибетская семья занимает второе место в мире по числу говорящих после индоевропейской. Китайский, тибетский и бирманский языки имеют долгие письменные традиции (со второй половины II тыс. до н.э., 6 в. н.э. и 12 в. н.э. соответственно) и большое культурное значение, однако большинство сино-тибетских языков остаются бесписьменными. По многочисленным памятникам, обнаруженным и дешифрованным в 20 в., известен мертвый тангутский язык государства Си-Ся (10–13 вв.); имеются памятники мертвого языка пью (6–12 вв., Бирма).

Сино-тибетским языкам присуща такая структурная характеристика, как использование тоновых (высотных) различий для различения обычно односложных морфем; отсутствует или почти отсутствует словоизменение или вообще какое-либо использование аффиксов; синтаксис опирается на фразовую фонологию и порядок слов. Некоторые из китайских и тибето-бирманских языков подверглись широкомасштабному изучению, однако реконструкция, аналогичная той, которая была сделана для индоевропейских языков, осуществлена пока лишь в малой степени.

Довольно долго с сино-тибетскими языками, конкретно с китайским, сближали также тайские языки и языки мяо-яо, объединяя их в особую синитическую ветвь, противопоставленную тибето-бирманской. В настоящее время у этой гипотезы практически не осталось сторонников.

Тюркские языки входят в алтайскую языковую семью. Тюркские языки: около 30 языков, а с мертвыми языками и локальными разновидностями, статус которых как языков не всегда бесспорен, – более 50; крупнейшие – турецкий, азербайджанский, узбекский, казахский, уйгурский, татарский; общее число говорящих на тюркских языках составляет около 120 млн. человек. Центром тюркского ареала является Центральная Азия, откуда они в ходе исторических миграций распространились также, с одной стороны, на южную Россию, Кавказ и Малую Азию, а с другой – на северо-восток, на восточную Сибирь вплоть до Якутии. Сравнительно-историческое изучение алтайских языков началось еще в 19 в. Тем не менее общепризнанной реконструкции алтайского праязыка не существует, одна из причин – интенсивные контакты алтайских языков и многочисленные взаимные заимствования, затрудняющие применение стандартных компаративистских методов.

Уральские языки. Эта макросемья состоит из двух семей – финно-угорской и самодийской . Финно-угорская семья, к которой принадлежат, в частности, финский, эстонский, ижорский, карельский, вепсский, водский, ливский, саамский (прибалтийско-финская ветвь) и венгерский (угорская ветвь, в которую входят также хантыйский и мансийский языки) языки, была в общих чертах описана в конце 19 в.; тогда же была осуществлена реконструкция праязыка; в финно-угорскую семью входят также волжская (мордовские(эрзянский и мокшанский) и марийские(горные и луговые наречия) языки) и пермская (удмуртский, коми-пермяцкий и коми-зырянский языки) ветви. Позднее было установлено родство с финно-угорскими распространенных на севере Евразии самодийских языков. Число уральских языков – более 20, если считать саамский единым языком, и порядка 40, если признавать существование отдельных саамских языков, а также учитывать мертвые языки, известные в основном лишь по названиям. Общая численность народов, говорящих на уральских языках, – около 25 млн. человек (из них больше половины – носители венгерского языка и свыше 20% – финского). Малые прибалтийско-финские языки (кроме вепсского) находятся на грани вымирания, а водский, возможно, уже исчез; вымирают и три из четырех самодийских языков (кроме ненецкого).

54. Типология, морфологическая классификация языков: флексия и агглютинация.

Типология – лингвистическая дисциплина, которая классифицирует языки по внешним грамматическим признакам. Типологи 20 века: Сепир, Успенский, Поливанов, Храковский.

Романтики впервые поставили вопрос о «типе языка». Их мысль была такова: «дух народа» может проявляться в мифах, в искусстве, в литературе и в языке. Отсюда естественный вывод, что через язык можно познать «дух народа».

Фридрих Шлегель. Все языки можно разделить на два типа флективные и аффиксирующие. Язык рождается и остается в том же типе.

Август-Вильгельм Шлегель. Определил 3 типа: флективный, аффиксирующий и аморфный. Флективные языки: синтетические и аналитические.

Вильгельм фон Гумбольдт. Доказал, что китайский язык не аморфный, а изолирующий. Кроме отмеченных братьями Шлегелями трех типов языков, Гумбольдт описал четвертый тип; наиболее принятый термин для этого типа – инкорпорирующий (предложение строится как сложное слово, т.е. неоформленные корни-слова агглютинируются в одно общее целое, которое будет и словом, и предложением – чукотское –ты-атакаа-нмы-ркын «я жирных оленей убиваю»).

Август Шлейхер. Указывает три типа языков в двух возможностях: синтетической и аналитической. Изолирующие, агглютинирующие, флективные. Изолирующие – архаические, агглютинирующие – переходные, флективные синтетические – эпоха расцвета, флективные – аналитические – эпоха упадка.

Особо стоит морфологическая классификация Фортунатова. Он исходным пунктом берет строение формы слова и соотношения его морфологических частей. Четыре типа языков.

Формы отдельных слов образуются при посредстве такого выделения в словах основы и аффикса, при которых основа или вовсе не представляет так называемой флексии (внутренняя флексия), или она не составляет необходимой принадлежности форм слов и служит для образования форм, отдельных от тех, которые образуются аффиксами. Агглютинативные языки.

Семитские языки – основы слов сами имеют необходимые формы, образуемые флексией основ, хотя отношение между основой и аффиксом в семитских языках такое же, как и в языках агглютинативных. Флективно-агглютативные.

Индоевропейские языки – существует флексия основ при образовании тех самых форм слов, которые образуются аффиксами, вследствие чего части слов в формах слов представляют здесь по значению такую связь между собой в формах слов, какой они не имеют в двух выше названных типах. Флективные языки.

Китайский, сиамский и др – не существует форм отдельных слов. Эти языки в морфологической классификации называются языками корневыми. Корень – не часть слова, а само слово.

Сравнение фузия и агглютинация:

· Корень может изменяться в фонемном составе/корень не меняется в своем составе

· Аффиксы не однозначны/однозначны

· Аффиксы нестандартны/стандартны

· Аффиксы присоединяются к основе, которая без данных аффиксов обычно не употребляется/аффиксы присоединяются к тому, что, помимо данного аффикса, составляет отдельное самостоятельное слово

· Соединение аффиксов с корнями и основами имеет характер тесного сплетения или сплава/ механического прикрепления

55. Морфологическая классификация языков: синтетизм и аналитизм.

Август-Вильгельм Шлегель показал во флективных языках две возможности грамматического строя: синтетическую и аналитическую.

Синтетические способы – способы, выражающие грамматику внутри слова (внутренняя флексия, аффиксация, повторы, сложения, ударение, суплетивизм).

Аналитические способы – способы, выражающие грамматику вне слова (служебные слова, порядок слов, интонация).

При синтетической тенденции грамматики грамматическое значение синтезируется, соединяется с лексическими значениями в пределах слова, что при единстве слова является прочным показателем целого. При аналитической тенденции грамматические значения отделяются от выражения лексических значений.

Слово синтетических языков самостоятельно, полноценно как лексически, так и грамматически и требует прежде всего морфологического анализа, из чего синтаксические его свойства происходят сами собой.

Слово аналитических языков выражает одно лексическое значение и, будучи вынуто из предложения, ограничивается только своими номинативными возможностями, грамматическую же характеристику оно приобретает лишь в составе предложения.

Синтетические языки: латинский, русский, санскрит, древнегреческий, готский, старославянский, литовский, немецкий.

Аналитические: английский, романские, датский, новогреческий, новоперсидский, новоиндийские, болгарский.

56. Типология: универсалии.

Универса́лия в лингвистике - одно из важнейших понятий типологии, свойство, присущее всем или подавляющему большинству естественных языков. Разработка теории универсалий часто связывается с именем Джозефа Гринберга, хотя сходные идеи выдвигались в языкознании задолго до него.

Классификация универсалий производится по нескольким основаниям.

· Противопоставляются абсолютные универсалии (свойственные всем известным языкам, например: всякий естественный язык имеет гласные и согласные) и статистические универсалии (тенденции). Пример статистической универсалии: почти все языки имеют носовые согласные (однако в некоторых языках Западной Африки носовые согласные являются не отдельными фонемами, а аллофонами оральных смычных в контексте носовых согласных). К статистическим универсалиям примыкают так называемые фреквенталии - явления, встречающиеся в языках мира достаточно часто (с вероятностью, превышающей случайную).

· Абсолютным универсалиям противопоставляются также импликативные (сложные), то есть такие, которые утверждают связь между двумя классами явлений. К примеру, если в языке есть двойственное число, в нём есть и множественное число. Частным случаем импликативных универсалий являются иерархии, которые можно представить как множество «двучленных» импликативных универсалий. Такова, например, иерархия Кинэна-Комри (иерархия доступности именных групп, регулирующая, среди прочего, доступность аргументов для релятивизации:

Субъект > Прямой объект > Непрямой объект > Косвенный объект > Обладаемое > Объект сравнения

Согласно Кинэну и Комри, множество элементов, доступных для релятивизации некоторым способом, покрывает непрерывный отрезок этой иерархии.

Другие примеры иерархии - иерархия Сильверстейна (иерархия одушевленности), иерархия типов аргументов, доступных для рефлексивизации

Импликативные универсалии могут быть как односторонними (X > Y), так и двусторонними (X <=> Y). К примеру, порядок слов SOV обычно связан с наличием в языке послелогов, и наоборот, большинство послеложных языков имеют порядок слов SOV.

· Противопоставляются также дедуктивные (обязательные для всех языков) и индуктивные (общие для всех известных языков) универсалии.

Универсалии выделяются на всех уровнях языка. Так, в фонологии известно некоторое число абсолютных универсалий (касающихся часто набора сегментов), ряд универсальных свойств выделяется и в морфологии. Наибольшее распространение изучение универсалий получило в синтаксисе и семантике.

Исследование синтаксических универсалий связано в первую очередь с именем Джозефа Гринберга, который выделил ряд существенных свойств, связанных с порядком слов. Кроме того, существование универсалий в рамках многих лингвистических теорий рассматривается как подтверждение существования универсальной грамматики, исследованием универсалий занималась теория принципов и параметров.

В рамках семантических исследований теория универсалий привела, в частности, к созданию различных направлений, основанных на понятии универсального семантического метаязыка, в первую очередь в рамках работ Анны Вежбицкой.

Изучением универсалий лингвистика занимается также в рамках диахронических исследований. Так, например, известно, что исторический переход → возможен, а обратный - нет. Выявлено множество универсальных свойств, связанных с историческим развитием семантики морфологических категорий (в частности, в рамках метода семантических карт).

В рамках порождающей грамматики существование универсалий часто рассматривается как доказательство существования особой универсальной грамматики, однако функциональные направления связывают их скорее с общими особенностями человеческого когнитивного аппарата. Так, например, в известной работе Дж. Хокинса показана связь так называемого «параметра ветвления» и особенностей человеческого восприятия.

ИНДОАРИЙСКИЕ НАРОДЫ, группа народов, говорящих на индоарийских языках. Составляют основное население Южной Азии: в Северной и Центральной Индии - 74%, Пакистане - свыше 80%, Бангладеш - свыше 99% (в основном бенгальцы), Непале - 80%, Шри-Ланке - 82% (сингалы). Индоарийские народы численно преобладают в составе выходцев из Южной Азии в Великобритании (2,2 миллиона человек - оценка по переписи 2001), Канаде (до 2 миллионов человек - оценка по переписи 2005), США (до 2 миллионов человек - оценка по переписи 2001), Южной Африке (до 2 миллионов человек - 2007, оценка), на острове Маврикий (до 1,5 миллионов человек), островах Фиджи (до 1 миллиона человек) и др.

В Индии индоарийские народы насчитывают около 830 миллионов человек, расселены в основном на севере и в центре страны, составляя основное население штатов Уттар-Прадеш, Мадхья-Прадеш, Харьяна, Бихар, Раджастхан, Пенджаб, Гуджарат, Махараштра, Ассам, Западная Бенгалия, Орисса, Джамму и Кашмир и Национальной столичной территории Дели. В числе индоарийских народов есть крупные консолидированные народы: хиндустанцы, маратхи, бенгальцы, гуджаратцы, пенджабцы, ория, бихарцы (майтхили, бходжпури, магадхи), раджастханцы, ассамцы, конкани, а также «зарегистрированные племена» (адиваси) и касты Северной и Западной Индии (бхилы, пахари, гуджары и др.). В Пакистане индоарийские народы насчитывают свыше 130 миллионов человек. Основное население составляют синдхи и пенджабцы (включая этнокастовые общности джатов, раджпутов, гуджаров), а также пахари, урдуязычные общности и др. Индоарийские народы Бангладеш (в основном восточные бенгальцы, а также бихарцы, ория, хиндустанцы, переселившиеся из Индии по религиозным мотивам, и их потомки) насчитывают свыше 140 миллионов человек. Восточные бенгальцы исповедуют ислам и этим отличаются от западных бенгальцев Индии. Численность индоарийских народов в Непале составляет свыше 25 миллионов человек (основное население - непали, носители индуистской культуры в противоположность тибетоязычным монголоидам-буддистам, а также тхару и выходцы из Индии - бихарцы, хиндустанцы, бенгальцы и др.). В Шри-Ланке индоарийские народы насчитывают 14,7 миллионов человек (в основном сингалы, индоарийские предки которых прибыли из Северо-Западной и Северо-Восточной Индии несколькими волнами, начиная с 1-го тысячелетия до нашей эры, и вступили в контакты с автохтонами острова веддами и переселившимися сюда дравидами).

Индоарийские народы сложились в результате контактов и взаимной ассимиляции между племенами ариев, переселившимися в Индостан в последней трети 2-го тысячелетия до нашей эры, и автохтонными народами Южной Азии - племенами мунда, дравидами и тибетo-бирманскими народами, переходившими на индоарийский язык, как язык основанной на индуизме культуры и государственности. Расселение индоарийских народов в Южной Азии прямо связано с границами индийской цивилизации (смотри в статье Индийцы). Расселение индоариев в Индостане было длительным и многоэтапным процессом. Их миграции трудно проследить археологически, поскольку они, будучи подвижными скотоводами, не производили собственной бытовой посуды, пользуясь керамикой местного населения. С «ведийскими индоариями» многие археологи связывают серой расписной керамики культуру в северной части долины Ганга. Другую волну арийской миграции на западе и юге Индостана представляют, возможно, памятники мегалитической культуры (наиболее ранние - 12 век до нашей эры), близкие к некоторым культурам Северного Ирана. Носители мегалитической культуры со временем, по-видимому, утратили язык, растворившись среди дравидского населения. «Неведийские» индоарии обитали также в Пенджабе и на юге долины Ганга; именно в среде этих восточных ариев сформировались основные неведийские религиозные учения Древней Индии - буддизм и джайнизм. В раннеисторический период формой правления у многих племён «неведийских» индоариев были «кшатрийские республики» или «олигархии», где власть принадлежала воинской знати (кшатриям), избиравшей царя-вождя (раджан) или осуществлявшей ротацию власти между избранными кланами, тогда как у «ведийских» индоариев нормой было наследственное правление царя, руководимого наследственным же родовым жрецом (пурохита). Со временем все «неведийские» племена (за исключением переселившихся на остров Шри-Ланка сингалов) оказались вовлечены в сферу влияния ведийско-индуистской культуры.

С 1980-х годов среди части индийских учёных распространилась тенденция к отрицанию историчности арийской миграции и утверждению автохтонности индоариев в Индии, выражающаяся либо в неприятии всего сравнительного языкознания с его учением о языковых семьях как «колониалистской лженауки», либо в гипотезах о происхождении всех индоевропейских языков из Индии (вплоть до попыток реконструировать общий праязык для санскрита и дравидийских языков).

Лит.: The Indo-Aryans of ancient South Asia: language, material culture and ethnicity / Ed. by G. Erdosi. В., 1995; Bryant Е. The quest for the origins of Vedic culture: the Indo-Aryan migration debate. Oxf.; N. Y., 2001.

Я. В. Васильков, Е. Н. Успенская.

· Санскрит)
Древнеиранский
(Авестийский · Древнеперсидский) Этнические группы Индоарийцы · Иранцы · Дарды · Нуристанцы Религии Праиндоиранская религия · Ведийская религия · Гиндукушская религия · Индуизм · Буддизм · Зороастризм
Древняя литература Веды · Авеста

Индоевропейцы
Индоевропейские языки
Анатолийские · Албанский Армянский · Балтские · Венетский Германские · Греческие Иллирийские Арийские : Нуристанские , Иранские , Индоарийские , Дардские Италийские (Романские) Кельтские · Палеобалканские Славянские · Тохарские курсивом выделены мёртвые языковые группы
Индоевропейцы
Албанцы · Армяне · Балты Венеты · Германцы · Греки Иллирийцы · Иранцы · Индоарийцы Италики (Романцы) · Кельты Киммерийцы · Славяне · Тохары Фракийцы · Хетты курсивом выделены ныне не существующие общности
Праиндоевропейцы
Язык · Прародина · Религия
Индоевропеистика

Классификация

До сих пор не существует общепринятой классификации новоиндийских языков. Первые попытки были предприняты в 1880-х гг. немецким лингвистом А. Ф. Р. Хёрнле. Наиболее известными были классификация англо-ирландского лингвиста Дж. А. Грирсона и индийского лингвиста С. К. Чаттерджи (1926).

В основе первой классификации Грирсона (1920-е годы), впоследствии отвергнутой большинством учёных, лежит различение «внешних» (периферийных) языков и «внутренних» (которые должны были соответствать ранней и поздней волнам миграции ариев в Индию, шедших с северо-запада). «Внешние» языки делились на северо-западные (лахнда, синдхи), южные (маратхи) и восточные (ория, бихари, бенгальский, ассамский) подгруппы. «Внутренние» языки членились на 2 подгруппы: центральную (западный хинди, панджаби, гуджарати, бхили, кхандеши, раджастхани) и пахари (непальский , центральный пахари, западный пахари). В состав промежуточной подгруппы (Mediate) входит восточный хинди . В издании 1931 года был представлен значительно переработанный вариант этой классификации, в основном за счёт переноса всех языков, кроме западного хинди, из центральной в промежуточную группу. При этом в Ethnologue 2005 по-прежнему принята самая старая классификация Грирсона 1920-х гг.

Позднее свои варианты классификации были предложены Тёрнером (1960), Катре (1965), Нигамом (1972), Кардоной (1974).

Наиболее обоснованным можно считать разделение индоарийских языков прежде всего на островную (сингальский и мальдивский языки) и материковую подветви. Классификации последней разнятся между собой в основном в вопросе о том, что следует включать в центральную группу. Ниже языки в группах перечислены при минимальном составе центральной группы.

Островная (сингальская) подветвь Материковая подветвь Центральная группа минимальный состав В разных классификациях может также включать восточный панджаби , восточный хинди , фиджийский хинди , бихари , всю западную и северную группы . Восточная группа

• Ассамо-бенгальская подгруппа
  • бишнуприя (бишнуприя-манипури)
• Бихарский язык (бихари): майтхили , магахи , бходжпури , садри , ангика
• Халби (халеби)
• Восточный хинди - промежуточный между восточной и центральной группами

Северо-западная группа

• «Панджабская зона»
  • восточный панджаби (пенджаби) - близок хинди
  • лахнда (западный панджаби, ленди): сараики , хиндко , кхетрани
  • гуджури (годжри)

Западная группа

• раджастхани - близок хинди

Юго-западная группа Северная группа (пахари) Западный пахари относится к северо-западной группе

• центральный пахари : кумауни и гархвали
• непальский язык (восточный пахари)

Цыганская группа

• ломаврен (язык армянских цыган боша)

парья - в Гиссарской долине Таджикистана

В то же время языки раджастхани, зап. и вост. хинди и бихари включаются в т. н. «Пояс хинди ».

Периодизация

Древнеиндийские языки

Древнейший период развития индоарийских языков представлен ведийским языком (языком культа, функционировавшим условно предположительно с 12 в. до н. э.) и санскритом в нескольких его литературных разновидностях [эпическим (3-2 вв. до н. э.), эпиграфическим (первые века н. э.), классическим санскритом (расцвет в 4-5 вв. н. э.)].

Отдельные индоарийские слова, принадлежащие диалекту, отличному от ведийского (имена богов, царей, коневодческие термины), засвидетельствованы начиная с XV века до н. э. в т. н. митаннийском арийском несколькими десятками глосс в хурритских документах из Северного Двуречья (царство Митанни). Ряд исследователей относят к вымершим индоарийским языкам также касситский (с точки зрения Л. С. Клейна, он мог быть тождественен митаннийскому арийскому).

Среднеиндийские языки

Среднеиндийский период представлен многочисленными языками и диалектами, бывшими в употреблении в устной, а затем и в письменной форме с сер. 1-го тыс. до н. э. Из них наиболее архаичен пали (язык буддийского Канона), за которым следуют пракриты (более архаичны пракриты надписей) и апабхранша (диалекты, сложившиеся к сер. 1-го тыс. н. э. в результате развития пракритов и являющиеся переходным звеном к новоиндийским языкам).

Новоиндийский период

Новоиндийский период начинается после X в. Представлен приблизительно тремя десятками крупных языков и большим количеством диалектов, иногда весьма отличающихся друг от друга.

Ареальные связи

На западе и северо-западе граничат с иранскими (белуджский язык , пушту) и дардскими языками , на севере и северо-востоке - с тибето-бирманскими языками , на востоке - с рядом тибето-бирманских и мон-кхмерских языков, на юге - с дравидийскими языками (телугу , каннада). В Индии в массив индоарийских языков вкраплены языковые островки других лингвистических групп (языков мунда, мон-кхмерских, дравидийские и др.).

См. также

Напишите отзыв о статье "Индоарийские языки"

Литература

• Елизаренкова Т. Я. Исследования по диахронической фонологии индоарийских языков. М., 1974.
• Зограф Г. А. Морфологический строй новых индоарийских языков. М., 1976.
• Зограф Г. А. Языки Индии. Пакистана. Цейлона и Непала, М.. 1960.
• Трубачев О. Н. Indoarica в Северном Причерноморье. М., 1999.
• Чаттерджи С. К. Введение в индоарийское языкознание. М., 1977.
• Языки Азии и Африки. Т. 1: Индоарийские языки. М., 1976.
• Языки мира : Индоарийские языки древнего и среднего периодов. М., 2004.

• Bailey T. G. Studies in North Indian languages. L., 1938.
• Beames, John. A comparative grammar of the modern Aryan languages of India: to wit, Hindi, Panjabi, Sindhi, Gujarati, Marathi, Oriya, and Bangali. V. 1-3. London: Trübner, 1872-1879.
• Bloch J. Indo-Aryan from the Vedas to modern times. P., 1965.
• Cardona, George. The Indo-Aryan Languages // Encyclopedia Britannica, 15. 1974.
• Chatterji, Suniti Kumar: The Origin and Development of Bengali Language. Calcutta, 1926.
• Deshpande, Madhav. Sociolinguistic attitudes in India: An historical reconstruction. Ann Arbor: Karoma Publishers, 1979. ISBN 0-89720-007-1 , ISBN 0-89720-008-X (pbk).
• Erdosy, George. The Indo-Aryans of ancient South Asia: Language, material culture and ethnicity. Berlin: Walter de Gruyter, 1995. ISBN 3-11-014447-6 .
• Grierson, George A. Linguistic survey of India (LSI). Vol. I-XI. Calcutta, 1903-28. Reprint Delhi 1968.
• Grierson, George A. On the Modern Indo-Aryan Vernaculars. Delhi, 1931-33.
• Hoernle R. A comparative grammar of the Gaudian languages. L., 1880.
• Jain, Dhanesh; Cardona, George. The Indo-Aryan languages. London: Routledge, 2003. ISBN 0-7007-1130-9 .
• Katre, S. M.: Some Problems of Historical Linguistics in Indo-Aryan. Poona 1965.
• Kobayashi, Masato; Cardona, George. Historical phonology of old Indo-Aryan consonants. Tokyo: Research Institute for Languages and Cultures of Asia and Africa, Tokyo University of Foreign Studies, 2004. ISBN 4-87297-894-3 .
• Masica, Colin P. The Indo-Aryan languages. Cambridge: Cambridge University Press, 1991. ISBN 0-521-23420-4 .
• Misra, Satya Swarup. The Old-Indo-Aryan, a historical & comparative grammar (Vols. 1-2). Varanasi: Ashutosh Prakashan Sansthan, 1991-1993.
• Nigam, R.C.: Language Handbook on Mother Tongue in Census. New Delhi 1972.
• Sen, Sukumar. Syntactic studies of Indo-Aryan languages. Tokyo: Institute for the Study of Languages and Foreign Cultures of Asia and Africa, Tokyo University of Foreign Studies, 1995.
• Turner, R.L.: Some Problems of Sound Change of Indo-Aryan. Poona 1960.
• Vacek, Jaroslav. The sibilants in Old Indo-Aryan: A contribution to the history of a linguistic area. Prague: Charles University, 1976.

Словари

• Turner R. L. A comparative dictionary of the Indo-Aryan languages, L., 1962-69.

Индоарийские языки Древнеиндийские языки Среднеиндийские языки Новоиндийские языки Западные северная группа западная группа центральная группа Восточные восточная группа южная группа

Индоарийские

Отрывок, характеризующий Индоарийские языки

и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.