За свою долгую историю терроризм представал в самых разных обличиях, террор и террористы существуют уже более полутора сотни лет - во многих странах были Варфоломеевские ночи и сицилийские вечери, врагов - реальных и мнимых - уничтожали римские императоры, оттоманские султаны, русские цари, а также многие другие, и каждая страна имеет как минимум одного "героя".
Террористы были всегда. Самая ранняя террористическая группировка - секта сикариев, которая действовала в Палестине в I веке новой эры и истребляла представителей еврейской знати, выступавших за мир с римлянами. В качестве оружия сикарии использовали кинжал или короткий меч - сику. Это были экстремистски-настроенные националисты, возглавлявшие движение социального протеста и настраивавшие низы против верхов. В действиях сикариев прослеживается сочетание религиозного фанатизма и политического терроризма: в мученичестве они видели нечто приносящее радость и верили, что после свержения ненавистного режима Господь явится своему народу и избавит их от мук и страданий.
Той же идеологии придерживались и представители мусульманской секты ассошафинов, убивавшие халифов, префектов, губернаторов и даже правителей: ими был уничтожен Иерусалимский король Конрад Монферратский. Убийство являлось для сектантов ритуалом, они приветствовали мученичество и смерть во имя идеи и твердо верили в наступление нового миропорядка.
В эти же времена в Индии действовали различные тайные общества. Члены секты "душителей" уничтожали своих жертв с помощью шелкового шнурка, считая этот способ убийства ритуальным жертвоприношением богине Кали. Один из членов этой секты сказал: "Если кто-нибудь хоть раз испытает сладость жертвоприношения, он уже наш, даже если он овладел разнообразными ремеслами, и у него есть все золото мира. Я сам занимал достаточно высокую должность, работал хорошо и мог рассчитывать на повышение. Но становился самим собой, только когда возвращался в нашу секту".
В Китае тайные общества, Триады, были основаны в конце семнадцатого века, когда манчжуры захватили две трети территории Китая. Первоначально они были основаны как тайные общества для свержения господства манчжуров и восстановления династии Минь на имперском троне. Эти общества во время правления династии манчжуров фактически превратились в инструмент местного самоуправления, взяли на себя многие административные и судебные функции. Многие Триады расширили философию сопротивления манчжурским завоевателям и включили в число противников также "белых дьяволов", в особенности, британцев, силой навязавших торговлю опиумом Китаю. Триады неоднократно предпринимали попытки к народному восстанию, жестоко подавлявшихся манчжурами. После Восстания Красных Тюрбанов в начале XIX века, манчжурами была проведена особо жестокая операция наказания, когда сотни тысяч китайцев были обезглавлены, закопаны живьем, медленно удушены. В результате многие члены Триад были вынуждены искать прибежище в Гонконге и США. По оценкам британских властей более двух третей населения Гонконга того времени состояло в различных Триадах. К началу XX века прежде легальная база существования Триад была подорвана репрессиями манчжур, Триады постепенно перешли на использование криминальных методов обеспечения своей деятельности: рэкету, контрабанде, пиратству, вымогательству. В 1911 году деятельность Триад полностью превратилась из патриотической в криминальную. Впервые в истории образовалось государство, возглавляемое и управляемой членами тайных криминальных обществ, которые привлекали отряды боевиков Триад для расправы над своими политическими противниками.
Две наиболее известные доктрины, оправдывающие террор, - это "философия бомбы" и "пропаганда делом". "Философия бомбы" появилась в XIX столетии, ее ярым приверженцем и основоположником теории терроризма в его современном понимании считается немецкий радикал Карл Гейнцген. Он был убежден, что "высшие интересы человечества" стоят любых жертв, даже если речь идет о массовом уничтожении ни в чем не повинных людей. Гейнцген считал, что силе реакционных войск нужно противопоставить такое оружие, с помощью которого небольшая группа людей может создать максимальный хаос, и призывал к поиску новых средств уничтожения.
Систематические террористические акции начинаются во второй половине XIX века: в 70-е - 90-е годы анархисты взяли на вооружение "пропаганду делом" (террористические акты, саботаж), а их основная идея состояла в отрицании всякой государственной власти и проповеди ничем не ограниченной свободы каждой отдельно взятой личности. Главными идеологами анархизма на различных этапах его развития были Прудон, Штирнер, Кропоткин. Анархисты отвергают не только государственную, но любую власть вообще, отрицают общественную дисциплину, необходимость подчинения меньшинства большинству. Создание нового общества анархисты предлагают начать с уничтожения государства, они признают лишь одно действие - разрушение. В 90-е годы анархисты повели "пропаганду делом" во Франции, Италии, Испании и Соединенных Штатах, запугав ничего не понявших граждан так, что те, в конце концов, стали полагать, что терроризм, экстремизм, национализм, социализм, нигилизм, радикализм и анархизм - это одно и то же. Этому предшествовало несколько взрывов в Парижских домах, произведенные неким Равашолем, произнесшим следующий монолог: "Нас не любят. Но следует иметь в виду, что мы, в сущности, ничего, кроме счастья, человечеству не желаем. Путь революции кровав. Я вам точно скажу, чего я хочу. Прежде всего - терроризировать судей. Когда больше не будет тех, кто нас сможет судить, тогда мы начнем нападать на финансистов и политиков. У нас достаточно динамита, чтобы взорвать каждый дом, в котором проживает судья...". Правда, этот "идейный террорист" оказался на самом деле обыкновенным уголовником, промышлявшим воровством и контрабандой.
В 1887 году "Террористическая фракция" партии "Народная воля" совершает в Петербурге покушение на императора Александра III. В 1894 году итальянский анархист убивает президента Франции Карно. В 1897 анархисты совершают покушение на императрицу Австрии и убивают испанского премьер-министра Антонио Канова. В 1900 жертвой анархистского нападения стал король Италии Умберто. В 1901 американский анархист убивает президента США Уильяма Маккинли. В России анархистское движение 1917-19 гг. также свелось к экспроприациям и открытому террору, причем зачастую под видом анархистов действовали бандиты и авантюристы. В Москве была создана "Всероссийская организация анархистов подполья", совершившая ряд террористических актов (взрыв здания МК РКП(б) и др.). В то же время радикальные националистические группировки - армянские, польские террористы, ирландские "динамитчики", турецкие бомбисты-одиночки, македонцы, сербы - пользовались террористическими методами в борьбе за национальную независимость.
Свое продолжение концепции "философии бомбы" и "пропаганды делом" получили в теории фашизма, возникшей в начале XX столетия в Италии и Германии. Это была террористическая диктатура самых реакционных сил, отличающаяся применением крайних форм насилия, шовинизмом, расизмом, антисемитизмом, идеями военной экспансии и всевластия государственного аппарата. Был обрушен кровавый террор на все демократические и либеральные движения, физически уничтожались все действительные и потенциальные противники нацистского режима. Созданный в фашистской Германии механизм диктатуры включал в себя отличавшийся крайней жестокостью террористический аппарат: СА, СС, Гестапо, "Народный трибунал" и др. Под влиянием Италии и Германии режимы фашистского типа были установлены в Испании, Венгрии, Австрии, Польше, Румынии. Фашизм явился смертельной угрозой для всего человечества, поставив под вопрос существование многих народов. Использовалась тщательно разработанная система массового уничтожения людей, по некоторым подсчетам, через концентрационные лагеря прошло около 18 млн. человек всех национальностей Европы.
Одна из наиболее ранних террористических группировок - иудейская секта сикариев («кинжальщиков»), действовавшая в Иудее в I веке н. э. Члены секты практиковали убийства представителей еврейской знати, выступавших за мир с римлянами и обвинявшихся ими в отступничестве от религии и национальных интересов и «коллаборационизме» с римской властью. В качестве оружия сикарии использовали кинжал или короткий меч - «сику». Это были экстремистски настроенные националисты, возглавлявшие движение социального протеста и настраивавшие низы против верхов и в этом отношении являющаяся прообразом современных радикальных террористических организаций. В действиях сикариев прослеживается сочетание религиозного фанатизма и политического терроризма: в мученичестве они видели нечто приносящее радость и верили, что после свержения ненавистного режима Господь явится своему народу и избавит их от мук и страданий. Сыграли важную роль в поражении Иудейского восстания 66-71 гг. и были уничтожены с его разгромом. В частности, их действия в осаждённом Иерусалиме привели к его разрушению после захвата города римлянами.
Терроризм в Средние века
Классическим примером террористической организации Средних веков, которая значительно развила искусство тайной войны, диверсионной практики и насильственных средств достижения цели, является секта хашашаинов («курителей гашиша»), или, в европейском произношении, «ассассинов». Около 1090 года Хасан ибн Саббах захватил в горной долине к северу от Хамадана (современный Иран) крепость Аламут. В течение последующих полутора столетий сторонники и последователи Горного Старца, под именем которого вошёл в историю основатель секты, опираясь на контролируемый район, который сегодня профессионалы антитеррора назвали бы «серой зоной», лишили покоя правящие династии на обширном пространстве от Средиземного моря Персидского залива. Движимые неясной до конца религиозной мотивацией, практически неуловимые, и от этого ещё более устрашающие адепты секты (с позиций сегодняшнего дня - боевики), убили за период своей деятельности сотни халифов и султанов, военачальников и представителей официального духовенства, посеяв ужас во дворцах правителей, существенно дестабилизировав политическую ситуацию на обширном геополитическом пространстве Востока, и затем были уничтожены монголо-татарами в середине XIII века.
История международного терроризма и антитеррористической деятельности
Понятия терроризм и террорист появились сравнительно недавно. В дополнении к Словарю Французской академии 1798 года терроризм определяется как systeme, regime de la terreur. Согласно одному французскому словарю, вышедшему двумя годами ранее, якобинцы часто употребляли это понятие устно и письменно по отношению к себе - и всегда с положительным оттенком. Однако после 9-го термидора слово террорист стало носить уже оскорбительный смысл, превратившись в синоним преступника. Вскоре это понятие достигло берегов Британии. Достаточно вспомнить знаменитые слова Эдмунда Берка, написанные им в 1795 году, где он упоминал тысячи псов ада, именующихся террористами, которых натравили на французов. Слово терроризм в те времена применялось к периоду Французской революции между мартом 1793 и июлем 1794 года и означало правление ужаса. Впоследствии термин получил более расширенное толкование и стал означать всякую систему правления, основанную на страхе. Затем, до самых недавних пор, слово терроризм - как, кстати, и партизанская война, употреблялось настолько широко и означало столько различных оттенков насилия, что вовсе утратило какой-либо конкретный смысл. Достаточно часто приходится слышать голоса, призывающие отказаться от изучения политического терроризма как особого явления на том основании, что на всем протяжении мировой истории в результате преступлений со стороны властей погибло гораздо больше людей, чем от рук террористов снизу. Возможно, так оно и есть, но, тем не менее, меня здесь интересует не проблема политического насилия в целом и не ужасы отдельных политических режимов, но гораздо более специфическое явление.
Систематические террористические акции начинаются во второй половине XIX столетия. С самого начала это течение разделилось на несколько вполне отчетливых рукавов. Так, в России революционеры вели борьбу с самодержавием в 1878-1881 годах, равно как и в самом начале XX столетия. Радикальные националистические группировки: армяне, ирландцы, македонцы, сербы пользовались террористическими методами в борьбе за национальную автономию или независимость. Затем, в 90-е годы прошлого столетия, анархисты повели пропаганду делом во Франции, Италии, Испании и Соединенных Штатах. Отдельные политические убийства в Италии и Франции вызывали большой общественный резонанс, хотя и не являлись частью какой-то общей стратегии. Что касается терроризма в Испании и Соединенных Штатах, то он обладал своей спецификой, поскольку пользовался поддержкой определенных групп населения. Так, в Соединенных Штатах идеи терроризма брали на вооружение представители рабочего движения - Молли Магуайрес, а впоследствии и Западный профсоюз шахтеров. В Испании терроризм был оружием как крестьянских, так и рабочих движений. При всех различиях в деталях и политической конкретике, у этих выступлений имелось нечто общее: они были связаны с ростом демократии, с одной стороны, и национализма - с другой. Тяготы существования, против которых выступали эти люди, присутствовали и раньше: меньшинства подвергались угнетению, авторитаризм был правилом, не знавшим исключений. Но, с распространением идей просвещения и ростом национализма социальные условия, которые прежде не вызывали протеста, стали казаться чудовищными. Однако, вооруженный протест получал шанс на успех только в том случае, если верхи изъявляли согласие играть по новым правилам, что прежде всего исключало расправу с инакомыслящими. Короче, террористические группировки могли одержать победу только над таким правительством, которое отвергало террористические методы. Такой вот парадокс вставал перед тогдашними террористами, а методы старых авторитарных режимов, отметаясь многими правительствами, брались на вооружение новыми тоталитарными государствами.
Среди многочисленных террористических движений особую роль играла Народная воля, хотя и действовала она в России лишь с января 1878 по март 1881 года. Эта организация начала вооруженную борьбу, когда один из ее членов, некто Ковальский, взялся за оружие, сопротивляясь аресту; затем Вера Засулич застрелила генерал-губернатора Петербурга, а первым пиком этой кампании террора стало убийство генерала Мезенцева, шефа Третьего отделения, в августе 1878 года. В сентябре 1879 года революционным трибуналом Народной воли был приговорен к смерти император Александр II. Впрочем, еще раньше, в апреле, некто Соловьев покушался на жизнь царя, но делал это по собственному почину. Последующие покушения на государя (попытка пустить под откос царский поезд и взрыв бомбы в Зимнем дворце) также не увенчались успехом. Царь был убит 1 марта 1881 года, и парадокс ситуации состоял в том, что большинство народовольцев к этому моменту было уже арестовано. Это событие стало одновременно и апогеем, и финалом кампании террора, и примерно на два десятилетия в России наступило затишье.
Вторая волна террора связана с деятельностью эсэров. Началось все в 1902 году, когда некто Балмашев убил министра внутренних дел Сипягина. Впрочем, за год до этого молодой дворянин Карпович застрелил министра просвещения Боголепова. Эсеры совершили три крупных убийства в 1903 году (в том числе губернаторов Оболенского и Богдановича) и два в 1904-м, а в 1905 году число убийств возросло до пятидесяти четырех. В 1906 году их было совершено восемьдесят два и в 1907-м семьдесят три. После этого волна террора пошла на убыль: три убийства в 1908-м, два в 1909-м и одно в 1910-м. Самым громким стало убийство сильной руки режима, министра внутренних дел Плеве, застреленного на петербургской улице в 1904 году. В 1905 году Каляев убил великого князя Сергея Александровича. Последним убийством, потрясшим Россию, стало покушение на Столыпина в киевском оперном театре в 1911 году. Столыпин был убит уже после того, как боевая организация эсеров прекратила существование. Его убийца был одиночкой и, возможно, двойным агентом. Не считая отдельных инцидентов, после 1911 года индивидуальный террор сошел на нет. Третья, относительно небольшая волна терроризма поднялась уже после захвата власти большевиками в 1917 году. Частично она была направлена против большевистских руководителей (были убиты Урицкий и Володарский и ранен Ленин), частично против германских дипломатов и военных дабы помешать мирным переговорам между Россией и Германией. Однако большевикам без особого труда удалось погасить этот пожар.
В последнее десятилетие ХIХ и первое ХХ века было совершено немало покушений на жизнь ведущих политиков Европы и Америки. Так, были убиты американские президенты Маккинли и Гарфилд, предпринято несколько неудачных покушений на Бисмарка и германского кайзера. В 1894 году убили президента Франции Карно, а в 1897-м премьер-министра Испании Антонио Кановаса. В 1898 году была убита австро-венгерская императрица Элизабет, а в 1900-м король Италии Умберто. Но хотя во многих случаях убийцами были анархисты, чаще всего они действовали по собственному почину, не поставив соратников в известность о своих планах. В то время все как-то позабыли, что у цареубийства вообще-то существует долгая традиция и что во Франции, например, в том же столетии имели место покушения на жизнь Наполеона и Наполеона III. Как отмечал современник, которого никак нельзя заподозрить в симпатиях к анархистам, трудно приписать им участие во всех этих многочисленных злодеяниях, в том числе и в покушениях на жизнь монархов.
До первой мировой войны терроризм рассматривался исключительно как признак левизны, хотя его индивидуалистический характер подчас плохо вписывался в общий шаблон. Но ни ирландские и македонские борцы за независимость, ни армянские и бенгальские террористы не имели никакого отношения к анархизму или социализму. Российские черносотенцы, разумеется, были террористами, но их задачей была борьба с революцией. Они учиняли еврейские погромы и убивали тех, кто состоял в оппозиции самодержавию. Черная сотня находилась на правом фланге российской политической жизни, да и основана была при содействии полиции. Но, как это часто бывает в истории террористических движений, ученик чародея сам стал колдовать. Вскоре, когда в стране пошли разговоры о перераспределении земли и сокращении рабочего дня, члены организации, созданной для поддержки монархии, стали заявлять, что лучше вообще не иметь никакого правительства, чем терпеть нынешнее. Черносотенцы поговаривали, что несколько честных офицеров, как в Сербии, способны принести стране много пользы намек на политические убийства в этой балканской стране.
После первой мировой войны террористические организации находили поддержку прежде всего у правых и сепаратистски настроенных групп, как, например, хорватские усташи, получавшие помощь от фашистской Италии и Венгрии. Хорваты требовали независимости и были готовы принимать помощь от кого угодно. Как и у ирландцев, их борьба продолжалась и после второй мировой войны. В 20-е годы систематический терроризм культивировался на перифериях новых и многочисленных фашистских движений, а также среди их предшественников, например фрайкоровцев в Германии и особенно среди членов румынской Железной гвардии. Но в целом активность боевиков оставалась в достаточно узких рамках. Наступило время массовых политических партий, как правого, так и левого толка, и анархизм перерос стадию индивидуального террора. Конечно, и в те годы случались громкие политические убийства Розы Люксембург и Карла Либкнехта в 1919-м, Ратенау в 1922-м, югославского царя Александра и французского премьера Барту в 1934-м. Поскольку последний инцидент носил международный характер и в нем было замешано четыре правительства, Лига Наций сочла необходимым вмешаться. Был вынесен ряд резолюций и основано несколько комиссий с целью борьбы с проявлениями международного терроризма. Все эти старания оказались тщетными, поскольку одни страны действительно были намерены положить конец подобным проявлениям жестокости, но другие ничего не имели против терроризма, коль скоро он лил воду на мельницу их политики. Три десятилетия спустя с похожей ситуацией столкнулась и Организация Объединенных Наций.
Стремительное развитие современной цивилизации повлекло за собой обострение множества глобальных проблем, затрагивающих судьбы всего мира, среди которых ведущее место занимает международный терроризм.
Терроризм как политическое явление уходит своими корнями в глубокое прошлое. По своему происхождению латинский термин \"терроро\" означает \"страх, ужас\". Он был введен в политический лексикон Франции жирондистами и якобинцами, объединившимися для подготовки народного восстания и свержения \"с помощью устрашения и приведения в ужас\" кабинета министров при короле Людовике XVI.
Однако терроризм как явление появился задолго до получения своего названия.
Самая ранняя известная в истории человечества террористическая группировка - секта сикариев -действовала в Палестине в 66 - 73 гг. нашей эры.
В XI веке на Востоке действовали ассасины. Тайную секту, чье название и доныне считается синонимом коварного убийства, основал Хасан аль-Саббах, которого историки считают основоположником идеологии терроризма. Его называли гением зла. Он основал не только идеологию терроризма, но и создал прототип государства новой формации - террористическое государство, в котором существовала четкая иерархия подчинения и не было единых границ, четко очерченной территории. Владения аль-Саббаха состояли из отдельных замков-крепостей. Территорию его государства нельзя было захватить, завоевать или покорить. Его сторонники кочевали из крепости в крепость.
Тайные общества древних террористов были также известны на Дальнем Востоке, в Индии.
Весьма воинственными были они в Китае. Их члены занимались традиционным вымогательством, а профессиональные киллеры, которых тоже было немало, служили всякому, кто платил.
Мощный толчок распространению терроризма дала Великая Французская революция. Здесь впервые в своей истории человечество столкнулось с политическим террором.
Начиная со второй половины XIX века террористические акции в Европе приняли систематический характер, однако они не были столь глобальны, как в конце XX века.
Особый вопрос - развитие террористического движения в России. Среди многочисленных террористических организаций выделяется \"Народная воля\". Всего за три года своего существования народовольцы совершили немало терактов. В этом ряду убийство генерал-губернатора Петербурга, шефа Третьего отделения генерала Мезенцева, царя Александра II. В рядах террористов были Вера Засулич. Степан Халтурин. Софья Перовская и другие. Идеи народовольцев вдохновляли не одно поколение террористов как в России, так и за рубежом.
Преемниками террористических идей и традиций народовольцев стали эсеры. Практически все убийства в России первого десятилетия XX века с 1901 по 1911 г. совершили террористы-эсеры. Среди исполнителей были Степан Балма-шев, Григорий Гершуни, Евгений Шуман и другие. А всего за эти годы проведено 263 террористических акта. Объектами нападения террористов стали 2 министра, 33 генерал-губернатора и вице-губернатора, 16 градоначальников, начальников окружных отделений, полицмейстеров, прокуроров, 7 генералов и адмиралов, 15 полковников, 8 присяжных поверенных.
В июне 1918 года эсер Сергеев убил комиссара по делам печати, пропаганды и агитации Володарского, в июле эсер Блюмкин стрелял в посла Германии в России графа Вильгельма Мирбаха, в августе от руки эсера Каннегисера погиб председатель Петроградской ВЧК Моисей Урицкий. В тот же день эсерка Фанни Каплан стреляла в Ленина. В ответ на это в сентябре 1918 г. Совет Народных Комиссаров принял постановление о красном терроре как чрезвычайной мере защиты молодого советского государства.
Западная и восточная цивилизации тоже не отставали в этом плане от России. В Америке террористами были убиты президенты США Мак-Кинли и Гарфилд. Предприняты покушения на Бисмарка, гермайского кайзера. В 1894 г. был убит президент Франции Карно, в 1987 г. премьер-министр Испании Кановас, в 1898 г. австро-венгерская императрица Елизавета, в 1900-м король Италии Умберто.
В XX веке, до Первой мировой войны, терроризм рассматривался исключительно как признак левого движения, хотя ни ирландские, ни македонские борцы за независимость, ни армянские, ни бенгальские террористы не имели никакого отношения к социализму.
После Первой мировой войны террористические организации находили поддержку прежде всего у правых и сепаратистски настроенных групп, например хорватские усташи получали помощь от Италии и Венгрии. Терроризм культивировался и на периферии многочисленных фашистских движений. Примером тому служила румынская \"Железная гвардия\".
В 30-40-е годы XX века терроризм взяли на вооружение экстремистские организации правого толка: \"Мусульманское братство\" и \"Молодой Египет\".
Даже в Индии с ее традиционным отрицанием насилия неожиданную популярность получила террористическая группировка \"Бхагат Сингх\".
После Второй мировой войны действия террористов ушли как бы на второй план. Их вытеснили так называемые конфликты малой интенсивности - война в Корее, во Вьетнаме. Террористические группы стали теперь частью партизанского движения или армейских подразделений. Так было с еврейскими террористическими группами, которые с началом гражданской войны в Палестине и вторжением арабских войск вошли в состав израильской армии.
Однако уже в конце 60-х - начале 70-х гг. XX века произошла резкая активизация террористического движения. Эти годы - особый рубеж в истории терроризма.
Символично, что наиболее громкие террористические акты происходят именно в моменты наивысшего единения человечества, в частности, во время проведения Олимпийских игр. Старт террористическому разгулу дал Мюнхен, в котором состоялись Олимпийские игры 1972 г. 5 сентября 1972 г. боевики террористической группировки \"Черный сентябрь\" захватили в заложники спортсменов Израиля. При штурме погибли и спортсмены, и террористы, и немецкие полицейские.
В последнее тридцатилетие терроризм стал особенно изощрен, кровав и безжалостен. Он прибегает к различным видам насильственных актов. Взрывы в публичных местах, поездах, вокзалах, ресторанах, во время празднеств. Особенно популярным стало использование автомашин, начиненных взрывчаткой. Всем нам памятны страшные взрывы жилых домов в Москве и Волгодонске...
Участились похищения государственных деятелей, дипломатов, партийных лидеров, а также убийства, ограбления, захваты государственных учреждений, посольств, самолетов. Возникают новые невиданные прежде направления терроризма: воздушный, ядерный, биологический, экологический, информационный. Все они носят явные черты политического терроризма. Его цель - не получение денежного выкупа или освобождения из тюрем арестованных боевиков. Она гораздо масштабнее и грандиознее - поставить на колени целые народы и государства.
История показывает, что все главные террористические события современности укладываются в последнее десятилетие XX века. Именно в этот период разрабатывается стратегия современного терроризма, совершенствуется и оттачивается его тактика. Террористы начинают объединяться в интернациональные \"бригады\", ставят себе на службу новейшие научные достижения человечества, изобретают и приводят в действие невиданные террористические \"ноу-хау\".
Конечно, чтобы написать историю терроризма, даже краткую, требуется довольно объёмная книга, а не пост в блоге. Поэтому ограничусь лишь кратким напоминаниям об исторических истоках этого явления и его отдельных страницах как за рубежом, так и в России.
Изучая политический терроризм, следует отграничить его от террора как такового, который, увы, имеет такую же древнюю историю, как и история рода людского. Неугодных персон (преимущественно лидеров государств или их конкурентов) убивали (или пытались убить) во все времена.
Если говорить про историю России, то можно вспомнить, например, эпизод московско-литовской войны 1493 года. Русские войска Ивана III одерживали одну победу за другой. Тогда литовская сторона заслала в Москву диверсантов (как сказали бы в наши дни) со строгим наказом ликвидировать московского Великого князя. Диверсантам было дано право выбора - убить Ивана III кинжалом или же отравить его. Однако литовские диверсанты были схвачены и казнены.
Также следует отделять террор индивидуальный от массового. Индивидуальный террор, как в случае с неудачным покушениям на Ивана III, имеет обычно целью ликвидацию какого-то важного лица, от которого зависит продолжение неких действий, вредных для тех, кто планирует индивидуальный террор. Идея индивидуального террора проста - ликвидация какой-то персоны должна повлечь окончание (или, наоборот, начало) каких-то важных в политическом смысле действий.
Массовый же террор обычно имеет превентивный характер и нацелен на внушение страха отдельным группам или всему населению в целом. Все эти бесконечные исторические практики, когда завоеватели вырезали, например, всё мужское захваченное население или когда правящие классы устраивали экзекуции восставших, все эти практики децимаций провинившихся групп, или геноцида по этническим или социальным признакам - это всё есть массовый террор.
Современный политический терроризм появился как некий симбиоз исторического индивидуального и массового террора. Его точкой рождения можно условно считать 1793 год - период наивысшей точки якобинской диктатуры во Франции. Сами якобинцы проводили классический превентивный террор против аристократов. Однако в ответ роялисты начали осуществлять акции того, что сегодня классифицируется, как политический терроризм. В полной мере оценил политический терроризм Наполеон Бонапарт.
Например, в начале 1804 года знаменитый шуан и роялист Жорж Кадудаль готовил покушение на Наполеона. Покушение сорвалось, сам Кадудаль был казнён и удостоился от Наполеона термина «разбойник». Однако Жорж Кадудаль не был разбойником. Он считал себя верным слугой короля, а Наполеона - узурпатором, незаконно захватившим власть во Франции. С точки зрения Кадудаля - он находился в состоянии войны с узурпатором и поэтому вполне естественно хотел убить его, как хотел бы убить вражеского полководца на поле боя любой солдат.
Позднее терроризм стал более конкретным и идеологизированным. Наибольший вклад в развитие европейского терроризма XIX века внесли анархисты. Эти ребята, собственно, и скрестили индивидуальный террор с массовым. Дело в том, что с точки зрения анархизма, злом является не конкретный человек, а государство в целом. Поэтому терроризм должен быть направлен не на убийство какого-то конкретного человека, как такового, а на создание общественного хаоса. И с этой точки зрения лучше, когда в результате террористического акта, направленного против одного человека, пострадают ещё и окружающие люди. То есть, чем больше крови - тем лучше.
С точки зрения анархистов XIX века, обыватель должен погрузиться в липкую атмосферу страха и в итоге восстать против государства, которое не может его от этого страха освободить. И вот с этого поворотного пункта возникла идея терроризма, направленная не против какого-то высшего должностного лица, а против массы обывателей в целом. Вина обывателя в глазах анархистов состояла в том, что он - обыватель. Весьма мощным было анархистское движение в США (которые тогда назывались САСШ).
Между прочим, пресловутый «Международный день солидарности трудящихся», который скоро будет отмечаться в России, возник не столько как напоминание о борьбе профсоюзов за восьмичасовой рабочий день, сколько как день памяти «мучеников» «Бунта на Хеймаркет». Что же это были за мученики? А это были анархисты, которые 4 мая 1886 года в Чикаго на Хеймаркет Сквер устроили митинг, закончившийся террористическим актом. В Чикаго анархистское движение достигало нескольких тысяч человек, которые группировались вокруг газеты «Arbeiter-Zeitung» («Рабочая газета») - в Чикаго вообще было очень много немецких эмигрантов, многие из которых становились анархистами.
Митинг 4 мая поначалу не был чем-то выдающимся - по разным оценкам он собрал от 600 до полутора тысяч человек. Что было каплей в море по сравнению в общенациональной манифестацией, организованной тремя днями ранее (1 мая 1886 года) Федерацией организаций профессиональных и рабочих союзов (FOTLU). Во многих городах Америки тогда прошли мирные демонстрации, но самая мощная была как раз в Чикаго - до 40 тыс. человек.
Эти демонстрации были мирными. Но 3 мая пролилась первая кровь. В тот день в Чикаго началась забастовка на заводе МакКормика (McCormick Harvesting Machine Company). Руководство завода приказало прекратить забастовку. Бастующие отказались. Была вызвана полиция, которая открыла огонь по рабочим, убив четырёх и ранив ещё десятки человек. Это событие сразу изменило вектор настроя людей. Событие получило название «Бойни у МакКормика». И вот в знак протеста против этой бойни на следующий день, 4 мая, анархисты организовали свой митинг на Хеймаркет Сквер. Поначалу митинг тоже был мирным. Ораторы (анархисты) что-то говорили, начал накрапывать дождик, толпа стала потихоньку расходиться. Даже пришедший посмотреть на анархистов мэр Чикаго постоял, послушал и ушёл. Ничего интересного.
Казалось, всё уже заканчивается, когда к 22:30 на Хеймаркет прибыл новый отряд полиции, возглавляемый инспектором полиции Джоном Бонфилдом, который сразу заявил: «Я приказываю вам во имя закона прекратить выступления и разойтись». Тут кто-то из анархистов и метнул в полицейских бомбу, начинённую кусками свинца. На месте был убит один полицейский и смертельно ранены ещё шестеро. Свидетели позднее утверждали, что сразу после взрыва бомбы произошла перестрелка между полицией и демонстрантами.
Позднее во взрыве был обвинён анархист Рудольф Шнаубельт. Всего по делу было арестовано восемь анархистов - из числа наиболее видных лидеров анархистского движения. Все обвинения против них были косвенными, как таковых прямых доказательств не было. В итоге повесили четырёх из восьми арестованных. Главный подозреваемый - Рудольф Шнаубельт - сумел сбежать из страны (при том, что его дважды арестовывали и дважды отпускали).
Вот имена этих четырёх повешенных анархистов: Август Винсент Спайс, Альберт Парсонс, Джордж Энгель и Адольф Фишер. 11 ноября 1887 года они были доставлены к виселице в белых одеяниях с капюшонами на головах. Ожидая казнь, пели «Марсельезу» и «Интернационал». Как утверждают очевидцы, Спайс перед самым повешением выкрикнул: «Настанет время, когда наше молчание будет более мощным, чем наши голоса, которые вы душите сегодня».
Ещё один из арестованных анархистов - Луис Лингг не был повешен. Он покончил с собой в тюрьме накануне казни. 10 ноября 1887 года в 9 утра Лингг вложил в рот капсюль-детонатор от бомбы, который тайно передал ему в тюрьму брат, и поджёг. Взрывом Линггу вырвало челюсть и повредило большую часть лица. Он оставался живым ещё около шести часов. На стене своей камеры собственной кровью он вывел «Hoch die anarchie!» («Да здравствует анархия!»). Только в 15 часов его тело обнаружила охрана. Ещё трое анархистов были приговорены к тюремному заключению.
Между прочим, суд и казнь анархистов вызвала широкий резонанс и протесты по всему миру. Свой голос протеста подавали даже такие знаменитые люди, как Оскар Уайльд и Бернард Шоу.
А что же День международной солидарности трудящихся 1 мая? После 1 мая 1886 года четыре года ничего не происходило. И вот, на съезде Американской федерации труда (АФТ, бывшей FOTLU) в 1888 году было предложено устроить 1 мая 1890 года новую массовую забастовку за восьмичасовой рабочий день. И одновременно почтить память «мучеников Хеймаркет» - то есть тех анархистов, которые были казнены за организацию террористического акта. Так что когда 1 мая будете отмечать «День международной солидарности трудящихся», то не забудьте, что одновременно вы отмечаете память чикагских анархистов-террористов.
Ну а что же Россия?
В России первым, кто теоретически обосновал «необходимость политического терроризма» считается Пётр Зайчневский, родом из семьи орловского помещика. В 1862 году (задолго до «Бунта на Хеймаркет») он, будучи студентом Московского университета, был арестован и помещён в камеру. Аресту Зайчневский подвергся за «крамольные мысли», которые содержались в его письме одному из товарищей. Письмо было перехвачено полицией и дюже ей не понравилось. В итоге - арест и следствие. Однако условия в камере были довольно щадящие и Пётр Зайчневский сочинил там свою знаменитую прокламацию «Молодая Россия», которая и считается первой ласточкой теоретического обоснования политического террора в России. Да, ничто не ново под луной. И знал бы он, что спустя полтора века в России появится молодёжная проправительственная организация, которая в своём названии повторит название этого террористического манифеста (лишь поменяв слова местами).
В своей прокламации Зайчневский заявлял, что убийство является нормальным средством достижения политических и социальных целей. В частности, он писал: «Мы изучали теорию Запада, и это изучение не прошло для нас даром; мы будем последовательнее не только жалких революционеров 92 года, мы не испугаемся, если увидим, что для ниспровержения современного порядка приходиться пролить втрое больше крови, чем пролито якобинцами в 90-х годах». В своём манифесте Зайчневский не говорил об индивидуальном терроре прошлого, а якобинцев считал «жалкими революционерами». В целом юношу (ему тогда было 20 лет) понять было можно - он жаждал свободы, а его упекли в кутузку. За это конечно надо было требовать рек крови обидчиков. Весь пафос его манифеста был направлен против т.н. «императорской партии» - то есть того круга близких императору людей, на которых опирался Александр II. И кстати, замечу уж в скобках, что свой кровожадный манифест Зайчневский написал не в эпоху разгула реакции, а, наоборот, через год после отмены царём крепостного права. Вот и пойми этих революционеров-террористов.
Дальнейшая жизнь Зайчневского представляла из себя черезполосицу - то его отправляют в ссылку, то он возвращается и организовывает нелегальные кружки «якобинцев». Увлекательная биография, которая бы точно украсила роман Эко «Пражское кладбище». Умер Пётр Зайчневский в 1895 году. Как писала о нём его боевой товарищ Яснёва-Голубева: «Даже в бреду на смертном одре он всё спорил…, кому-то всё доказывал, что недалеко то время, когда человечество одной ногой шагнёт в светлое царство социализма». Сама Яснёва-Голубева, кстати, дожила до этого времени и умерла только в 1936 году. А до этого сразу после Октябрьского переворота пару лет проработала в Петроградской ЧК.
Не следует, конечно, абсолютизировать духовную значимость манифеста «Молодая Россия». Манифест Зайчневского не дал старт политическому террору в России, а лишь оформил те идеи, что носились в воздухе.
4 апреля 1866 года на императора Александра II было совершено покушение. В него возле ворот Летнего сада в Санкт-Петербурге стрелял русский революционер-террорист Дмитрий Каракозов. Каракозов состоял в «Ишутинском кружке» - созданной в 1863 году тайной организации, ставящей себе задачу организации крестьянской революции. Однако на этот кружок влияние оказала не столько «Молодая Россия», сколько книга Чернышевского «Что делать?» (это ещё раз к слову о великой роли русской интеллигенции в организации революции, которая ударила сильнее всего как раз по этой русской интеллигенции).
Каракозов промахнулся и был повешен. Многие члены «Ишутинского кружка» были арестованы. Александра II прожил ещё 15 лет. И все эти 15 лет на него шла настоящая охота со стороны террористов, как индивидуальных, так и организованных, как пресловутая народническая организация «Народная воля», которая организовала три покушения, последнее из которых - 1 марта 1881 года - оказалось удачным. Непосредственно третье покушение готовил член исполкома «Народной воли» Андрей Желябов.
Можно сказать, что в процессе целой серии террористических атак на Александра II и выкристаллизовалась идея политического терроризма как такового. Выстрелы Дмитрия Каракозова 4 апреля 1866 года ещё не выходили за рамки классического индивидуального террора. Однако террористический акт 1 марта 1881 года привёл к гибели не только императора, но и окружающих, в том числе и случайно находившихся на месте теракта, лиц. Так, погиб казак лейб-гвардии, сопровождавший карету, а также случайный подросток (14 лет) из мясной лавки. Ещё было ранено 17 человек. Кроме того, этот же теракт породил и такое явление, как террорист-смертник. Участвовавший в террористической атаке Игнатий Гриневицкий, бросивший бомбу в царя, сам погиб от этого же взрыва. И хотя это было незапланированное самоубийство, однако факт есть факт.
В дальнейшем, фактически, все политические теракты развивались по этой схеме - непосредственная цель атаки (какое-то конкретное лицо) уничтожалось (хотя не всегда это получалось) невзирая на возможные жертвы среди окружения этого лица и просто случайных прохожих. Естественно, террористы должны были оправдывать такие случайные жертвы тем, что они вовсе не случайные и что «сами виноваты». А отсюда уже легко перекинуть мостик к осуществлению террористических актов против случайных прохожих, которые с этого момента становятся уже не случайными жертвами, а главными объектами террористической атаки. Особенно после того, как с усилением террора усиливались и охранные службы и к первым лицам стало подбираться всё сложнее и сложнее.
Впрочем, террористы порой проводили террористические акты и друг против друга. Так, 21 ноября 1869 года группа Сергея Нечаева «Народная расправа» расправилась с одним из членов своей группы, студентом Иваном Ивановым. Студента Иванова хитростью заманили в грот, расположенный в парке московской Петровской сельскохозяйственной академии (ныне Тимирязевской) - ему сказали, что в гроте спрятана типография, оставшаяся от членов группы Каракозова. В гроте Иванова задушили башлыком. Причина убийства была настолько мелкой, что кажется невероятным, что за это можно убить - студент Иванов отказался клеить по приказу Нечаева прокламации в столовой слушателей академии, поскольку после этого столовую полиция может закрыть и студентам негде будет обедать. Однако если знать, что из себя представлял Нечаев, все вопросы пропадают.
Сергей Нечаев незадолго до этого выезжал заграницу, где общался с одним из главных теоретиков анархизма Михаилом Бакуниным и русским революционным демократом Николаем Огарёвым. Представляя только самого себя, Нечаев однако убедил и Бакунина, и Огарёва, что представляет многочисленную организацию. После чего получил от Огарёва 10 тыс. франков «на дело революции», а от Бакунина получил мандат о том, что является представителем «Всемирного революционного союза». Вернувшись в Россию, Нечаев стал создавать на основе полученных полномочий террористические пятёрки.
Сергей Нечаев внёс вклад в разработку русского терроризма, написав «Катехизис революционера». Пункт первый этого «катехизиса» гласит: «Революционер - человек обречённый. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Всё в нём поглощено единственным исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью - революция». Интересен и пункт третий: «Революционер презирает всякое доктринёрство и отказался от мировой науки. Он знает только одну науку, науку разрушения…». Пункт 4: «…Нравственно для него всё, что способствует торжеству революции, безнравственно и преступно всё, что мешает ему». Пункт 10: «У каждого товарища должно быть под рукой несколько революционеров второго и третьего разряда, то есть не совсём посвящённых. На них он должен смотреть, как на часть общего революционного капитала, отданного в его распоряжение. Он должен экономически тратить свою часть капитала, стараясь всегда извлечь из него наибольшую пользу…». Пункт 14: «С целью беспощадного разрушения революционер может, и даже часто должен, жить в обществе, претворяясь совсем не тем, что он есть…» Пункт 15: «Всё это поганое общество должно быть раздроблен на несколько категорий. Первая категория - неотлагаемо осуждённых на смерть…»
Ну и т.д. Не буду цитировать полностью эту удивительную смесь фанатизма, цинизма, романтизма, социофобии, ненависти и паранойи. Сам Михаил Бакунин, кстати, назвал в письме к Нечаеву его манифест «катехизисом абреков» (Письмо Бакунина Нечаеву от 2 июня 1870 года). «Вы же, мой милый друг, - писал Бакунин, - в этом состоит ваша громадная ошибка, увлеклись системою Лойолы и Макиавеля».
Понятно, что для Нечаева революционер - это исключительно только террорист. И, кстати, сегодня по этому документу вполне можно готовить террористов-смертников. А сила убедительности «Катехизиса революционера» была настолько мощной, что даже оказавшись в Петропавловской крепости, Нечаев распропагандировал свою охрану. Впрочем, студента Иванова Нечаев пережил не очень надолго. 21 ноября 1882 года - день в день после убийства, но спустя 13 лет - Сергей Нечаев умер в возрасте 35 лет в своей камере «от общей водянки».
Период 1870-1880 г.г. прошёл, так сказать, под знаком таких организаций, как «Земля и воля» и уже упомянутая мной «Народная воля». Если персонифицировать этот период, то главное имя, конечно - Вера Засулич, которая 5 февраля 1878 года пришла на приём к петербургскому градоначальнику Ф.Ф.Трепову и выстрелили ему в живот из револьвера. Тем самым она отомстила за распоряжение Трепова выпороть народника Боголюбова за то, что тот не снял перед Треповым шапку. Трепов выжил, а Вера Засулич была оправдана судом присяжных, что вызвало длительную дискуссию между российскими либеральными и консервативными кругами. Оправдания Засулич добился адвокат Пётр Александров, который сумел перевести аспект обвинения с уголовного преступления на личность губернатора Трепова. Поэтому оправдание Засулич было как бы символическим обвинением Трепова. Однако не стоит забывать, что сам факт уголовного преступления и политического теракта остался безнаказанным, что, естественно, вдохнуло новые силы в последователей.
В последующие периоды «Народная воля» рассосалась в пространстве, но сильно повлияла на появление партии социалистов-революционеров (эсеров). Впрочем, социал-демократы тоже подливали масло в огонь. «Первый русский марксист» Г.В.Плеханов осчастливил общественность таким слоганом - «Против русского деспотизма динамит недурное средство». Чистая пропаганда политического терроризма. Попутно в таких газетах, как «Самоуправление» и «Народоволец» шла активная работа по усилению теории терроризма. Вот что писал вышедший в Лондоне «Народоволец» в своём № 2 за 1897 год: «Возобновление террористической борьбы в России, по нашему мнению, является теперь не только наиболее настоятельной потребностью революционного движения, но и его неизбежным условием…»
Что касается эсеров, то в рамках этой партии была создана Боевая организация партии С-Р. Организатором и руководителем этой структуры стал Григорий Гершуни, в прошлом создатель «Рабочей партии политического освобождения России», которая позднее влилась в партию эсеров. Гершуни лично руководил подготовкой и осуществлением убийства министра внутренних дел Д.С.Синягина и покушением на харьковского губернатора Н.М.Богдановича.
Ну а самый известный русский политический террорист до 1917 года - это конечно же Борис Савинков. Савинков родился в Харькове; вырос в Варшаве, где его отец служил судьёй. С конца XIX века занимался революционной деятельностью. Арестовывался. Потом сбежал заграницу, где в 1903 году вступил в партию эсеров и стал членом её Боевой организации, которую после ареста Гершуни возглавлял Е.Ф.Азеф. Савинков участвовал в убийстве министра внутренних дел В.К.Плеве и великого князя Сергея Александровича. В 1908-09 г.г. написал воспоминания о своих товарищах по организации, которые потом вошли в его книгу «Воспоминания террориста». Цитата из работы Савинкова «Итоги террористической борьбы»: «Динамитный террор, мечта тех, кто умел владеть револьвером, вошёл в жизнь, стал действительностью…». Статья заканчивается так: «Кто не с народом, тот против него».
Сам Борис Савинков вошёл в правительство Керенского после февраля 1917 года (в качестве товарища военного министра). Октябрьский переворот принял крайне враждебно. Участвовал в белом движении. Организовал офицерский «Союз защиты Родины и Свободы». Организовал Ярославский антибольшевистский мятеж. Позднее организовывал рейды боевых дружин с территории Польши на территорию РСФСР с целью организации массового террора. В августе 1924 года в результате подготовленной чекистами «операции Трест» Савинков был заманен на территорию СССР и арестован. В тюрьме заявил о то, что отказывается от дальнейшей борьбы против Советской власти. 7 мая 1925 года погиб в результате падения, выбросившись из окна на пятом этаже внутренней тюрьмы НКВД на Лубянке. По официальной версии Савинков покончил жизнь самоубийством. По неофициальной - был убит.
Собственно, со смертью Савинкова закончилась страница революционного террора в России до 1917 года. Дальнейшая история террора не менее интересна, но слишком обширна.
В коротком тексте в рамках поста в блоге сложно достаточно развёрнуто описать это явление - политический террор. Я лишь очень кратко напомнил наиболее яркие его страницы и лишь отдельных представителей этого явления. Ну и понятно, что к этим историческим зарисовкам побудил меня террористический акт, который произошёл сегодня, 3 апреля 2017 года, в метро Санкт-Петербурга.
Одна из наиболее ранних террористических группировок - иудейская секта сикариев («кинжальщиков»), действовавшая в Иудее в I веке н. э. Члены секты практиковали убийства представителей еврейской знати, выступавших за мир с римлянами и обвинявшихся ими в отступничестве от религии и национальных интересов и «коллаборационизме» с римской властью. В качестве оружия сикарии использовали кинжал или короткий меч - «сику». Это были экстремистски настроенные националисты, возглавлявшие движение социального протеста и настраивавшие низы против верхов и в этом отношении являющаяся прообразом современных радикальных террористических организаций. В действиях сикариев прослеживается сочетание религиозного фанатизма и политического терроризма: в мученичестве они видели нечто приносящее радость и верили, что после свержения ненавистного режима Господь явится своему народу и избавит их от мук и страданий. Сыграли важную роль в поражении Иудейского восстания 66-71 гг. и были уничтожены с его разгромом. В частности, их действия в осаждённом Иерусалиме привели к его разрушению после захвата города римлянами.
Терроризм в Средние века
Классическим примером террористической организации Средних веков, которая значительно развила искусство тайной войны, диверсионной практики и насильственных средств достижения цели, является секта хашашаинов («курителей гашиша»), или, в европейском произношении, «ассассинов». Около 1090 года Хасан ибн Саббах захватил в горной долине к северу от Хамадана (современный Иран) крепость Аламут. В течение последующих полутора столетий сторонники и последователи Горного Старца, под именем которого вошёл в историю основатель секты, опираясь на контролируемый район, который сегодня профессионалы антитеррора назвали бы «серой зоной», лишили покоя правящие династии на обширном пространстве от Средиземного моря до Персидского залива. Движимые неясной до конца религиозной мотивацией, практически неуловимые, и от этого ещё более устрашающие адепты секты (с позиций сегодняшнего дня - боевики), убили за период своей деятельности сотни халифов и султанов, военачальников и представителей официального духовенства, посеяв ужас во дворцах правителей, существенно дестабилизировав политическую ситуацию на обширном геополитическом пространстве Востока, и затем были уничтожены монголо-татарами в середине XIII века.
История международного терроризма и антитеррористической деятельности
Понятия терроризм и террорист появились сравнительно недавно. В дополнении к Словарю Французской академии 1798 года терроризм определяется как systeme, regime de la terreur. Согласно одному французскому словарю, вышедшему двумя годами ранее, якобинцы часто употребляли это понятие устно и письменно по отношению к себе - и всегда с положительным оттенком. Однако после 9-го термидора слово террорист стало носить уже оскорбительный смысл, превратившись в синоним преступника. Вскоре это понятие достигло берегов Британии. Достаточно вспомнить знаменитые слова Эдмунда Берка, написанные им в 1795 году, где он упоминал тысячи псов ада, именующихся террористами, которых натравили на французов. Слово терроризм в те времена применялось к периоду Французской революции между мартом 1793 и июлем 1794 года и означало правление ужаса. Впоследствии термин получил более расширенное толкование и стал означать всякую систему правления, основанную на страхе. Затем, до самых недавних пор, слово терроризм - как, кстати, и партизанская война, употреблялось настолько широко и означало столько различных оттенков насилия, что вовсе утратило какой-либо конкретный смысл. Достаточно часто приходится слышать голоса, призывающие отказаться от изучения политического терроризма как особого явления на том основании, что на всем протяжении мировой истории в результате преступлений со стороны властей погибло гораздо больше людей, чем от рук террористов снизу. Возможно, так оно и есть, но, тем не менее, меня здесь интересует не проблема политического насилия в целом и не ужасы отдельных политических режимов, но гораздо более специфическое явление.
Систематические террористические акции начинаются во второй половине XIX столетия. С самого начала это течение разделилось на несколько вполне отчетливых рукавов. Так, в России революционеры вели борьбу с самодержавием в 1878-1881 годах, равно как и в самом начале XX столетия. Радикальные националистические группировки: армяне, ирландцы, македонцы, сербы пользовались террористическими методами в борьбе за национальную автономию или независимость. Затем, в 90-е годы прошлого столетия, анархисты повели пропаганду делом во Франции, Италии, Испании и Соединенных Штатах. Отдельные политические убийства в Италии и Франции вызывали большой общественный резонанс, хотя и не являлись частью какой-то общей стратегии. Что касается терроризма в Испании и Соединенных Штатах, то он обладал своей спецификой, поскольку пользовался поддержкой определенных групп населения. Так, в Соединенных Штатах идеи терроризма брали на вооружение представители рабочего движения - Молли Магуайрес, а впоследствии и Западный профсоюз шахтеров. В Испании терроризм был оружием как крестьянских, так и рабочих движений. При всех различиях в деталях и политической конкретике, у этих выступлений имелось нечто общее: они были связаны с ростом демократии, с одной стороны, и национализма - с другой. Тяготы существования, против которых выступали эти люди, присутствовали и раньше: меньшинства подвергались угнетению, авторитаризм был правилом, не знавшим исключений. Но, с распространением идей просвещения и ростом национализма социальные условия, которые прежде не вызывали протеста, стали казаться чудовищными. Однако, вооруженный протест получал шанс на успех только в том случае, если верхи изъявляли согласие играть по новым правилам, что прежде всего исключало расправу с инакомыслящими. Короче, террористические группировки могли одержать победу только над таким правительством, которое отвергало террористические методы. Такой вот парадокс вставал перед тогдашними террористами, а методы старых авторитарных режимов, отметаясь многими правительствами, брались на вооружение новыми тоталитарными государствами.
Среди многочисленных террористических движений особую роль играла Народная воля, хотя и действовала она в России лишь с января 1878 по март 1881 года. Эта организация начала вооруженную борьбу, когда один из ее членов, некто Ковальский, взялся за оружие, сопротивляясь аресту; затем Вера Засулич застрелила генерал-губернатора Петербурга, а первым пиком этой кампании террора стало убийство генерала Мезенцева, шефа Третьего отделения, в августе 1878 года. В сентябре 1879 года революционным трибуналом Народной воли был приговорен к смерти император Александр II. Впрочем, еще раньше, в апреле, некто Соловьев покушался на жизнь царя, но делал это по собственному почину. Последующие покушения на государя (попытка пустить под откос царский поезд и взрыв бомбы в Зимнем дворце) также не увенчались успехом. Царь был убит 1 марта 1881 года, и парадокс ситуации состоял в том, что большинство народовольцев к этому моменту было уже арестовано. Это событие стало одновременно и апогеем, и финалом кампании террора, и примерно на два десятилетия в России наступило затишье.
Вторая волна террора связана с деятельностью эсэров. Началось все в 1902 году, когда некто Балмашев убил министра внутренних дел Сипягина. Впрочем, за год до этого молодой дворянин Карпович застрелил министра просвещения Боголепова. Эсеры совершили три крупных убийства в 1903 году (в том числе губернаторов Оболенского и Богдановича) и два в 1904-м, а в 1905 году число убийств возросло до пятидесяти четырех. В 1906 году их было совершено восемьдесят два и в 1907-м семьдесят три. После этого волна террора пошла на убыль: три убийства в 1908-м, два в 1909-м и одно в 1910-м. Самым громким стало убийство сильной руки режима, министра внутренних дел Плеве, застреленного на петербургской улице в 1904 году. В 1905 году Каляев убил великого князя Сергея Александровича. Последним убийством, потрясшим Россию, стало покушение на Столыпина в киевском оперном театре в 1911 году. Столыпин был убит уже после того, как боевая организация эсеров прекратила существование. Его убийца был одиночкой и, возможно, двойным агентом. Не считая отдельных инцидентов, после 1911 года индивидуальный террор сошел на нет. Третья, относительно небольшая волна терроризма поднялась уже после захвата власти большевиками в 1917 году. Частично она была направлена против большевистских руководителей (были убиты Урицкий и Володарский и ранен Ленин), частично против германских дипломатов и военных дабы помешать мирным переговорам между Россией и Германией. Однако большевикам без особого труда удалось погасить этот пожар.
В последнее десятилетие ХIХ и первое ХХ века было совершено немало покушений на жизнь ведущих политиков Европы и Америки. Так, были убиты американские президенты Маккинли и Гарфилд, предпринято несколько неудачных покушений на Бисмарка и германского кайзера. В 1894 году убили президента Франции Карно, а в 1897-м премьер-министра Испании Антонио Кановаса. В 1898 году была убита австро-венгерская императрица Элизабет, а в 1900-м король Италии Умберто. Но хотя во многих случаях убийцами были анархисты, чаще всего они действовали по собственному почину, не поставив соратников в известность о своих планах. В то время все как-то позабыли, что у цареубийства вообще-то существует долгая традиция и что во Франции, например, в том же столетии имели место покушения на жизнь Наполеона и Наполеона III. Как отмечал современник, которого никак нельзя заподозрить в симпатиях к анархистам, трудно приписать им участие во всех этих многочисленных злодеяниях, в том числе и в покушениях на жизнь монархов.
До первой мировой войны терроризм рассматривался исключительно как признак левизны, хотя его индивидуалистический характер подчас плохо вписывался в общий шаблон. Но ни ирландские и македонские борцы за независимость, ни армянские и бенгальские террористы не имели никакого отношения к анархизму или социализму. Российские черносотенцы, разумеется, были террористами, но их задачей была борьба с революцией. Они учиняли еврейские погромы и убивали тех, кто состоял в оппозиции самодержавию. Черная сотня находилась на правом фланге российской политической жизни, да и основана была при содействии полиции. Но, как это часто бывает в истории террористических движений, ученик чародея сам стал колдовать. Вскоре, когда в стране пошли разговоры о перераспределении земли и сокращении рабочего дня, члены организации, созданной для поддержки монархии, стали заявлять, что лучше вообще не иметь никакого правительства, чем терпеть нынешнее. Черносотенцы поговаривали, что несколько честных офицеров, как в Сербии, способны принести стране много пользы намек на политические убийства в этой балканской стране.
После первой мировой войны террористические организации находили поддержку прежде всего у правых и сепаратистски настроенных групп, как, например, хорватские усташи, получавшие помощь от фашистской Италии и Венгрии. Хорваты требовали независимости и были готовы принимать помощь от кого угодно. Как и у ирландцев, их борьба продолжалась и после второй мировой войны. В 20-е годы систематический терроризм культивировался на перифериях новых и многочисленных фашистских движений, а также среди их предшественников, например фрайкоровцев в Германии и особенно среди членов румынской Железной гвардии. Но в целом активность боевиков оставалась в достаточно узких рамках. Наступило время массовых политических партий, как правого, так и левого толка, и анархизм перерос стадию индивидуального террора. Конечно, и в те годы случались громкие политические убийства Розы Люксембург и Карла Либкнехта в 1919-м, Ратенау в 1922-м, югославского царя Александра и французского премьера Барту в 1934-м. Поскольку последний инцидент носил международный характер и в нем было замешано четыре правительства, Лига Наций сочла необходимым вмешаться. Был вынесен ряд резолюций и основано несколько комиссий с целью борьбы с проявлениями международного терроризма. Все эти старания оказались тщетными, поскольку одни страны действительно были намерены положить конец подобным проявлениям жестокости, но другие ничего не имели против терроризма, коль скоро он лил воду на мельницу их политики. Три десятилетия спустя с похожей ситуацией столкнулась и Организация Объединенных Наций.