Мэг джей важные годы. Лучшие цитаты из книги «Важные годы» Мэг Джей

Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом Мэг Джей

(оценок: 2 , среднее: 5,00 из 5)

Название: Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом
Автор: Мэг Джей
Год: 2012
Жанр: Личные финансы, О бизнесе популярно, Зарубежная деловая литература, Личностный рост, Зарубежная психология

О книге «Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом» Мэг Джей

Каждый из нас хоть раз в жизни сталкивался с ситуацией, когда не знаешь, что делать дальше, как жить, к чему стремиться. А у молодых людей, которые только начинают взрослую жизнь, такие вопросы возникают куда чаще и могут привести к весьма печальным последствиям.

Целевая аудитория книги «Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом» Мэга Джея — молодые люди, которые еще учатся или окончили обучение, и которым нужно правильное направление в жизнь. Конечно, хорошо, когда родители помогают своим чадам найти смысл в жизни, поставить правильные цели и грамотно к ним стремиться. Но, как часто бывает, да и молодежь сегодня чрезмерно амбициозна и самоуверенна, приходит разочарование и непонимание того, что вообще происходит вокруг.

Современное молодое поколение считает, что они — будущее нашей Земли, светлое, разумное, сильное, даже могущественное. С одной стороны это так и есть, но с другой стороны это самое поколение абсолютно не знает, как можно сделать мир лучше. Порой, даже не знают, как найти работу, которая будет приносить радость.

Книга «Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом» Мэга Джея помогает ставить перед собой правильные цели и стремиться к ним. Важно не только думать, что ты самый лучший и мир стоит у твоих ног, а сделать так, чтобы мир и правда распахнул перед тобой все двери.

«Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом» — это книга о жизни, которая будет приносить только радость, удовольствие. Для того, чтобы не было разочарований, нужно быть реалистом и так же относиться и к себе, ведь нельзя прыгнуть выше своей головы.

Мэг Джей отличный психолог, который на самом деле любит свою работу и помогает людям. Он понимает все тонкости психологии молодого человека, которому очень нужна помощь в познании мира. Сегодня много подобной литературы, но вся направлена исключительно на мотивацию действовать, но суть проблемы не раскрывается. Литература очень позитивна, но для того, чтобы решить проблему, нужно понять, что она есть и понять, что ее действительно нужно решить. Иначе невозможно ничего добиться.

Мэг Джей помогает осознать, что в жизни бывают сложности и тяжелые периоды, что невозможно все понимать и знать, но если случаются плохие ситуации — нельзя отчаиваться. Нужно искать проблему в себе, менять себя, самосовершенствоваться и смело идти к поставленным целям.

«Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом» рекомендуем всем, особенно тем, кто зашел в тупик и не видит просвета. Книга читается очень легко, ведь в ней нет сложных вещей. Все гениальное — просто, но мы перестали это замечать. Без сложностей наша жизнь уже кажется скучной, но порой мы усложняем все настолько, что сами не можем выбраться из этой паутины.

На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу «Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом» Мэг Джей в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.

Цитаты из книги «Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом» Мэг Джей

Устав от лжи и от безделья, лениво смотришь за окно.
Летят неделя за неделей - тебе, однако, все равно.
О чем-то думать - просто бремя; ты молод, впереди вся жизнь…
Впустую убивая время, хоть раз на годы оглянись.
Настанет миг, и ты прозреешь, и с диким ужасом поймешь,
Что с каждым годом ты стареешь - а время вспять не повернешь.

Чем больше вы используете свой мозг, тем больше у вас будет мозга, который можно использовать.

Понять жизнь можно только оглядываясь назад, а прожить - только глядя вперед.
Сёрен Кьеркегор, философ

В двадцать с чем-то лет с кем-то встречаться было для меня подобно игре «музыкальные стулья». Все бегали туда-сюда и весело проводили время. Но затем мне исполнилось тридцать, и у меня сложилось впечатление, что музыка закончилась и все бросились занимать стулья.

маша ворслав

В России вышла книга «Важные годы » (в оригинале «The Defining Decade: Why Your Twenties Matter») клинического психолога Мэг Джей - автора известной лекции «Почему 30 - это не новые 20». Рассказываем, почему ее лучше всего прочитать именно в 20, и особенно если до 30 хочется пинать понятно что, а все самое важное и главное в жизни, кажется, само собой материализуется на четвертом десятке.

Мэг Джей - доктор наук и психолог, специализирующаяся на развитии молодых людей нескольких возрастных групп, в основном от 20 до 30 лет. Ее работа «Важные годы» посвящена двадцатилетним; Джей, по ее словам, одна из немногих, кто начал говорить не про молодежь, а с ней - и за это заслуживает искренней благодарности.

«Важные годы» охватывают несколько сфер жизни: карьеру, любовь, восприятие тела и времени - так, по крайней мере, рубрицирован текст. На самом деле больше всего рассказывается про работу. Понятно, зачем понадобилось деление на главы «карьера» и «время», но их без потери смысла можно объединить под одним заголовком - часть о восприятии времени раскрыта в таком ключе, что без шероховатостей встроилась бы в повествование о работе. Много внимания уделяется любви и личной жизни и совсем капля - здоровью, вернее одному его аспекту - фертильности.

Джей начинает с главы о работе - такой подход импонирует. Но то ли она приводит в пример совсем безалаберных героев, то ли читатель понимает о карьере несколько больше, чем от себя ожидал, эта часть навевает тоску - когда ты год назад переживал панические атаки, боясь, что растратишь свои данные и жизнь попусту, читать про беспечных 28-летних, делающих для достижения своих смутных планов чуть меньше чем ни черта, скучно.

Ощущать неуверенность в себе
и совершать ошибки необходимо
для развития личности

Часть про личные отношения заходит пободрее - впрочем, вполне вероятно потому, что у конкретного читателя с ними дела обстоят не так гладко, как с работой. Психолог уделяет внимание не столько романтическим, сколько важным связям в принципе (после некоторых диалогов про семью комок в горле чуть ли не нащупывается). К примеру, Джей отмечает и подтверждает не одним исследованием и статьей значение крепких социальных связей - независимо от того, развиваются дальше или нет, они помогают молодому человеку нащупать твердую почву и не ощущать себя «листиком на ветру».

Последняя метафора - из заключительной части книги; кажется, она наиболее точно характеризует состояние тех 20-летних, которые только-только сбрасывают детский пушок и растят настоящие перья. Когда тебе 20+, говорит и показывает на примерах Джей, совершенно естественно ощущать тревогу, неуверенность в себе, совершать большие и маленькие ошибки на работе и в жизни - это необходимо для развития личности и, что особенно умиротворяет, такая необходимость подтверждена. Джей исследует очень большое количество ситуаций, на которых молодые люди могут забуксовать, и помогает их переосмыслить и преодолеть. Не буду обкрадывать потенциального читателя, но кину удочку: если вам когда-нибудь казалось, что вы ноль и не знаете, что делать со своей жизнью, если случалось отрицать собственные достижения и влезать в непонятные или даже стыдные отношения, стоит открыть Goodreads или Bookmate, оплатить подписку и скачать эту короткую, полезную книжку.

Возможно, тем, у кого есть хорошие старшие товарищи (друзья или семья), книга расскажет не так много, как аннотирует, но, к сожалению, в 20 мало у кого есть грамотные советчики, а также смелость и спокойствие, чтобы к ним обращаться. «Важные годы» в любом случае лучше прочитать, чем пропустить; их бесхитростный язык свое дело делает - а именно утверждает в мысли, что для счастья нужно вкалывать (Чиксентмихайи , привет), прощупывать, где больнее, и идти против ветра - и при этом беречь себя, а не ухайдакиваться. Важнее вас самих пока никого нет - возможно, с наличием детей эта схема меняется, но пока их нет, вы самый главный для себя человек, и об этом - и вечном пистолете у виска , помогающем отделять песок от жемчужин и делать быстрее, выше, сильнее - нужно всегда помнить.

Целеустремлённый человек не будет чувствовать себя пассажиром в собственной жизни. Действия создают жизнь в реальном времени.

Возраст от двадцати до тридцати - время неопреде­лённости и «годы странствий». У людей после двадцати краткосрочная работа заняла место долгосрочной карьеры.

Молодых людей старше двадцати в XXI столетии искушают и даже поощряют, предлагая закрыть на всё глаза и надеяться на лучшее. Люди между двадцатью и тридцатью считают, что избегая принятия решений в настоящий момент, они оставляют возможности открытыми, но отказ сделать выбор - это тоже выбор.

Сделать что-то позже далеко не всегда означает сделать это лучше. Современные молодые люди начинают задумываться о будущем позже, чем в своё время их родители.

Капитал идентичности

У молодых людей в возрасте от 20 до 30 лет длительное самокопание зачастую приводит к противо­положным результатам.

То, что мы делаем достаточно хорошо или достаточно долго, чтобы оно стало частью нас, - это наши инвестиции в самих себя.

Чем больше времени у нас уходит на то, чтобы занять прочное положение в профессио­нальной сфере, тем выше вероятность того, что мы станем «другими и травмиро­ванными».

Слабые связи

Слабые связи - это люди, с которыми мы встречаемся или поддерживаем контакт, но не знакомы достаточно близко. Наши друзья могут принести суп, когда мы болеем, но именно люди, с которыми мы едва знакомы, способны быстро и самым радикальным образом изменить к лучшему нашу жизнь.

Сходство порождает дружбу. Люди чаще всего строят близкие отношения с теми, кто похож на них самих.

Информация и возможности передаются по слабым связям гораздо быстрее, чем через близких друзей, поскольку у людей со слабыми связями меньше общих контактов. Слабые связи напоминают мост, конца которого не видно, а значит, неизвестно, куда он может привести.

Неосознанное известное

Если ты не умеешь отличить одно направление от другого, то не сможешь сделать выбор. Нежелание делать выбор - это надежда на существование какого-то способа прожить жизнь, не возлагая на себя никакой ответственности.

Неосознанное известное - это то, что мы знаем о себе, но почему-то забыли. Это те мечты, которые мы утратили, или истины, которые разделяем, но избегаем поддерживать в открытую. Мы переживаем, как скажется это неосознанное известное на нас и нашей жизни.

Настоящая неопреде­лённость начинается именно в момент выбора. Самая ужасная неопреде­лённость - стремиться к чему-то, не зная, как этого достичь.

Можно не делать выбор, но такая позиция не защитит от опасностей. Это обязательно повлечёт за собой определённые последствия, но они заявят о себе немного позже - в тридцать - сорок лет.

В Facebook всё должно выглядеть красиво

Для многих Facebook - не столько инструмент поиска друзей, сколько возможность отслеживать информацию о них. Пользователи сети Facebook в среднем тратят больше времени на просмотр страниц других пользователей, чем на создание контента на собственных. Такие любители «социальных расследований» не столько устанавливают или поддерживают контакты с друзьями, сколько наблюдают за их жизнью.

Facebook может превратить нашу повседневную жизнь в ту свадьбу, о которой мы все слышали: когда невеста выбирает подружек из числа самых красивых девушек, а не из числа самых красивых подруг. Присутствие в Facebook превращается в борьбу за популярность, когда главное - получить «лайк»; быть лучшим - единственный достойный вариант; внешний вид наших партнёров важнее их поступков.

Facebook - это не способ общения, а шанс быть на высоте, не отставать от других. Хуже всего, что теперь нам приходится соответ­ствовать не только своим близким друзьям и соседям, но и сотням других людей, чьи искусственные статусы постоянно напоминают нам о том, какой прекрасной должна быть жизнь.

Один из элементов реализации своего потенциала сводится к осознанию того, как наши способности и ограничения вписываются в окружающих мир. Иными словами, мы должны осознавать свой истинный потенциал.

Цели человек ощущает, как истинные мечты, а различные «должен» воспринимаются как тяжкие обязательства.

Жизнь состоит не из возможности «есть, молиться и любить», а из людей, мест и конкретных событий: из того, с кем мы поддерживаем отношения, где живём и чем занимаемся, чтобы заработать на жизнь.

Жизнь на заказ

Неординарность - один из факторов, делающих нас теми, кто мы есть. Она наполняет нашу жизнь смыслом. Во многих случаях главное, что мы знаем о том, кто мы есть, - это то, кем мы не являемся. Мы обозначаем себя как «не то» или «не это».

Женщина тридцати девяти лет сказала автору: «На этом этапе жизни я планирую работать, нанять няню детям и целый день не видеться с ними, поэтому мне необходима интересная и хорошо оплачиваемая работа. Но я не могу её найти. В двадцать с лишним лет я совсем не думала о работе. После тридцати у меня появились дети. Мы нуждаемся в деньгах, поэтому мне необходима работа, но вы не поверите - я просто не могу её получить. Я хожу на собеседования, а там на меня смотрят с недоумением: „Чем же ты занималась всё это время?“ Я очень сожалею о том, что когда-то в моей жизни не нашлось человека, который пояснил бы мне, что пора уже давным-давно задуматься о своём резюме».

Молодые люди, которые не начинают делать карьеру в возрасте от двадцати до тридцати лет, заканчивают пустым резюме и отрываются от реальной жизни, и всё это только ради того, чтобы всё-таки остановиться на чём-то, но гораздо позже.

В возрасте от двадцати до тридцати лет хорошая история куда более важна, чем в любой другой период жизни. После окончания колледжа резюме только-только начинает формироваться, поэтому рассказ о себе - то немногое, в чём человек может себя выразить. В двадцать с лишним лет жизнь - это скорее потенциал, а не свершившийся факт. Человек, умеющий интересно рассказать о себе и своих планах, способен превзойти того, кто это сделать не может

Жизнь необязательно должна носить линейный характер, но она должна иметь смысл. Существует всего один способ прожить жизнь счастливо: заниматься тем, что не только интересно, но и имеет смысл.

Разговор о главном

Создание семьи - одно из важнейших событий в нашей жизни, поскольку от этого многое зависит. Деньги, работа, образ жизни, семья, здоровье, досуг, пенсия и даже смерть - всё превращается в соревнование по бегу парами. Практически все события вашей жизни будут тесно переплетены с событиями жизни партнёра.

Даже если брак окажется неудачным, его нельзя будет просто бросить как надоевшую работу. И после развода супруги могут навсегда остаться связанными друг с другом в финансовом и бытовом плане, поскольку они платят за обучение ребёнка и встречают каждый выходной на подъездной дорожке к дому, чтобы отдать или забрать детей.

«Повторный брак - это победа надежды над опытом». В настоящее время половина двадцати - тридцатилетних пережили развод, и у всех есть знакомые, которые тоже прошли через это.

Те, у кого брак оказался неудачным, полагали, что если они будут более счастливы после развода, то их дети тоже будут счастливы. Однако, когда эти дети вырастали, давало о себе знать «неожиданное наследие развода». Многие дети разведённых родителей говорят, что не замечали или не обращали внимания на то, что их родители несчастливы в браке. Они знали только одно: их жизнь распалась на части, когда родители расстались, поскольку после этого на их долю выпадало слишком мало благ и внимания родителей.

Точно установлено, что брак между молодыми людьми, не достигшими двадцати лет, - самый неустойчивый, но откладывание брака на потом не гарантирует прочности союза.

Эффект сожительства

Мужчины и женщины единодушно заявляют, что их стандарты по отношению к сожителям гораздо ниже, чем к супругам. У пар, которые живут вместе до брака, но после помолвки, и которые взяли на себя публичные обязательства, вероятность неудачного или расторгнутого брака не выше, чем у пар, не живущих вместе до вступления в брак.

Очень часто молодые люди двадцати с лишним лет решают жить вместе со своими партнёрами, считая, что это дешевле и не несёт никакого риска. Однако через несколько месяцев или лет они осознают, что не могут разорвать этот порочный круг.

В поведенческой экономике данный феномен обозначается термином «потреби­тельское замыкание». Замыкание - это ситуация, когда выбор одного варианта существенно сокращает вероятность выбора другого после того, как уже сделаны инвестиции во что-то.

Совместимость: сходство и симпатия

Люди, у которых много общего, одинаково реагируют на дождливый день, новый автомобиль, длинный отпуск, годовщину, воскресное утро и шумную вечеринку. Сходство между партнёрами - основной элемент их совместимости. Пары, у которых большое сходство по таким критериям, как социально-экономический статус, образование, возраст, этническая принадлежность, вероиспо­ведание, привлека­тельность, установки, ценности и уровень интеллекта, чаще довольны своими отношениями и реже разрывают их.

К числу факторов, препятствующих созданию пары, относятся ваши личные требования к отношениям. Чем больше у партнёров общих личностных качеств, тем выше вероятность того, что они будут довольны своими отношениями.

Личностные качества - это не то, что мы сделали или даже что мы собой представляем, а то, как мы взаимодействуем с окружающим миром, и от этого зависит всё, что мы делаем. Личностные качества - та часть нашего «я», которую мы берём с собой повсюду.

В большинстве случаев люди расстаются из-за отсутствия перемен.

Выстраивать общее видение и общую жизнь - задача молодых пар. Сходные качества воспринимаются как обнадёживающий фактор, подтвер­ждающий правильность выбора, а различия могут казаться угрожающими.

Однако после сорока лет, когда на первый план выходят работа, дети, дом, дела, родственники и община, семейная жизнь уже меньше сфокусирована на отношения между супругами. Когда парам приходится не только ужинать и проводить выходные вместе, разнообразие навыков и интересов может сослужить хорошую службу. В таком случае различия вносят в жизнь свежую струю.

Чтобы успешно справляться с учёбой, нужно уметь решать задачи, у которых есть правильные ответы и чёткие сроки решения. Однако, чтобы быть взрослым человеком, способным мыслить с опережением, необходимо уметь думать и действовать даже (и особенно) в условиях неопреде­лённости.

Мы становимся тем, что видим, слышим и делаем каждый день. Мы не можем стать тем, чего не видим, не слышим и не делаем ежедневно. В нейронауке этот феномен известен под названием «выживание самых активных».

Уверенность приобретается с опытом

Уверенность в себе - не врождённое, а приобретённое с опытом качество. О чём бы ни шла речь, о любви или работе, уверенность в себе берёт верх над неуверенностью только в случае, когда она опирается на опыт. Другого пути нет.

Молодые люди после двадцати, которые из-за низкой уверенности в себе прячутся от жизни, выполняя не соответ­ствующую их квалификации работу, действуют вопреки собственным интересам. Для того чтобы профессио­нальная деятельность повышала уверенность в себе, она должна быть трудной и интересной. А заниматься ею необходимо, не прибегая слишком часто к чьей-либо помощи. На такой работе не может быть всё и всегда сделано безупречно.

Управляя своими эмоциями, вы формируете уверенность в себе. Знать, что вы хотите делать, - вовсе не значит знать, как это делать, а знать, как делать своё дело, - вовсе не значит делать его хорошо.

Продолжать жить и двигаться дальше

В возрасте от двадцати до тридцати лет жить становится легче. Мы становимся эмоционально устойчивее и не так болезненно переносим превратности судьбы. Мы становимся более ответственными и социально грамотными. Мы охотнее принимаем жизнь такой, какая она есть, и готовы сотрудничать с другими людьми. В целом мы превращаемся в людей, более довольных жизнью и уверенных в себе, а также меньше испытываем чувство тревоги и гнева. Однако такие изменения происходят не с каждым человеком.

Попытки избежать взрослой жизни не помогут почувствовать себя лучше; это может произойти только благодаря инвестициям во взрослую жизнь. Двадцать с лишним лет - это период, когда мы переходим от учёбы к работе, от случайных связей к настоящим отношениям, от ночёвок на чужих диванах к своей квартире. Большинство подобных перемен требует, чтобы мы взяли на себя взрослые обязательства, которые коренным образом меняют как наше положение в обществе, так и то, кто мы есть на самом деле.

Инвестиции в любовь и работу запускают процесс созревания личности. Статус сотрудника компании или успешного партнёра способствует её трансформации, а постоянное проживание на одном месте помогает вести более размеренный образ жизни. Напротив, юноши и девушки двадцати с лишним лет, которые не стремятся жить полной жизнью и двигаться дальше, испытывают такие чувства, как подавленность, гнев и отчуждённость.

Активная постановка целей в возрасте от двадцати до тридцати лет способствует повышению целеустрем­лённости, мастерства, умения действовать и благосо­стояния в возрасте от тридцати до сорока лет. Наши цели показывают, кто мы есть и кем хотим стать. Они говорят о том, как мы организуем свою жизнь. Цели, которые вы ставите перед собой сейчас, определяют то, кем вы будете в возрасте от тридцати до сорока лет и старше.

Устойчивые отношения снижают уровень социальной тревоги и подавленности, поскольку позволяют нам чувствовать себя менее одинокими и дают возможность отработать навыки межличностного общения. Мы учимся управлять эмоциями и решать конфликты. Отношения с возлюбленными помогают нам найти новые способы подготовиться к жизни в мире взрослых. А в те дни, когда нам становится действительно трудно пережить происходящее, они могут стать источником уверенности и более надёжным убежищем, чем-то, которое мы можем найти у своих родителей.

Постоянное отсутствие пары способно губительно сказаться на жизни мужчин, поскольку у тех, кто ведёт одинокий образ жизни в двадцать с лишним лет, к тридцати годам существенно падает самооценка.

Немного о времени

Возраст от двадцати до тридцати лет может превратиться в жизнь вне времени. После окончания учёбы мы оставляем позади единственную жизнь, которую когда-либо знали. Но вот наша жизнь раскрывается, а учебные планы исчезают без следа. Есть дни, недели, месяцы и годы, но нет способа узнать, когда и почему следует пережить то или иное событие. Это может ввести в заблуждение и превратить жизнь в некое подобие существования в пещере.

Люди всех возрастов и слоёв общества не воспринимают будущее всерьёз, предпочитая получить вознаграждение сегодня, а не завтра. Для нас важнее иметь 100 долларов сейчас, чем 150 долларов в следующем месяце. Мы выбираем шоколадное пирожное и обновку сейчас, а с тренажёрным залом и кредитной карточкой решаем разобраться позже.

Это свойственно не только молодым людям после двадцати. Это общечело­веческое качество, лежащее в основе пагубных привычек, прокрастинации, проблем со здоровьем и легкомыс­ленного отношения к пенсионным сбережениям. Во многих случаях нам трудно думать о том, что произойдёт в неопределённом будущем, и придавать этому какое-то значение.

Возраст от двадцати до тридцати лет - это период, на протяжении которого у нас начинает формироваться ощущение времени, и мы строим собственные планы относительно своей дальнейшей жизни. Определить, когда следует заняться карьерой и создать семью, достаточно трудно. Гораздо легче ни о чём не думать и держаться подальше от проблем.

Однако, молодые люди двадцати с лишним лет, живущие вне времени, как правило, не бывают счастливы. Это всё равно, что жить в пещере, в которой мы не можем определить, который сейчас час, не знаем, что должны делать или почему, и порой это продолжается до тех пор, пока не станет слишком поздно что-либо изменить.

Поможет ли все это мне?

На входе в Национальный парк «Скалистые горы» висит табличка с надписью, сделанной большими жирными буквами: «ГОРАМ ВСЁ РАВНО». Эта надпись предупреждает посетителей парка о том, что они должны иметь надлежащее снаряжение и быть готовыми к таким опасностям, как молнии и лавины.

Автору было двадцать восемь лет, когда она впервые увидела эту надпись. Она внушала страх, но сразу же понравилась автору. Для неё многое значил тот факт, что на этой табличке была написана правда. Надпись напоминала ей о том, что, отправляясь в заповедник, она должна знать, куда идёт, и быть готовой ко всему.

Со взрослой жизнью всё обстоит так же. Есть вещи, которые следует принимать такими, какие они есть. Самое лучшее, что можно сделать, - это узнать о них как можно больше.

В глубине души молодые люди двадцати с небольшим лет хотят, чтобы с ними считались и относились серьёзно к их жизни. Они хотят знать, что-то, чем они занимаются, имеет значение, - а это действительно так.

Формулы хорошей жизни не существует, как нет жизни правильной или неправильной. Но есть выбор и его последствия, поэтому двадцатилетним юношам и девушкам было бы полезно задуматься о своём будущем. Благодаря этому они будут чувствовать себя лучше, когда это будущее наступит. Если в возрасте от двадцати до тридцати лет вы будете уделять достаточно внимания своей жизни, вас ждут замечательные дни.

Будущее не написано на небесах. Нет никаких гарантий. Поэтому возьмите на себя ответственность за свою жизнь. Поставьте цели. Найдите работу. Создайте семью. Не забывайте о времени. Внесите в свою жизнь определённость. Ваша судьба не должна зависеть от того, что вы чего-то не знали или что-то не сделали. Сейчас вы делаете выбор, который определит всю вашу жизнь.

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Мэг Джей
Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом

Издано с разрешения Meg Jay, c/o JANKLOW & NESBIT ASSOCIATES

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© Meg Jay, 2012

© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2017

Пролог. О поколении миллениума

Книга «Важные годы» предназначена для тех, кому за двадцать. Впрочем, родители считают, что это книга для них. Коллеги полагают, что я написала ее для психотерапевтов и преподавателей. Когда же двадцатилетние юноши и девушки спрашивают меня: «Для кого эта книга?» – они искренне радуются, услышав в ответ: «Для вас!».

Многих поражает то, что вместо разговора о тех, кому за двадцать, я предпочитаю общаться с ними. Хватит уже всех этих взрослых, которые только то и делают, что обсуждают молодежь! Люди двадцати с лишним лет – тоже взрослые, и они заслужили право принимать участие в обсуждении собственной жизни. Возможно, под влиянием массовой культуры мы считаем двадцатилетних юношей и девушек слишком дерзкими, невежественными, ленивыми или пресыщенными, для того чтобы принимать участие в таких дискуссиях, – но на самом деле это далеко не так. В своей частной практике, а также в колледже и магистратуре я встречала много молодых людей двадцати с лишним лет, испытывающих острую потребность в содержательном, искреннем общении. В книге «Важные годы» я использую свой опыт научных исследований и клинической практики, для того чтобы развенчать такие мифы о возрасте от двадцати до тридцати лет: тридцать – это новые двадцать; мы не можем выбирать свою семью; сделать что-то в более позднем возрасте – значит сделать это лучше. Но рассуждения о том, что юношам и девушкам старше двадцати не хватает здравого смысла для того, чтобы их заинтересовала подобная информация и они поняли, что она может изменить их жизнь, – это, пожалуй, самое большое заблуждение.

Поколение двадцатилетних юношей и девушек XXI столетия (так называемое поколение миллениума) – не похоже на послевоенное, представители которого совсем молодыми создавали семьи и делали карьеру. На долю тех, кому сейчас за двадцать, выпадает самая нестабильная работа, а по вечерам они приходят домой, встречая там не любящих родственников, а соседей по комнате, от которых можно ждать чего угодно. Поколение миллениума отличается и от поколения Х – молодых людей, не стремящихся получить все и сразу. От своих братьев, сестер и коллег из поколения Х они знают, чем может обернуться откладывание важных жизненных задач до тридцати-сорока лет. Они видят, какой стресс переживают многие представители поколения Х, – и хотят найти альтернативу.

Маятник качнулся от позиции «Я слишком рано остепенился» до «Я слишком поздно начал», и поколение миллениума пытается найти правильный путь. Однако все те большие ожидания, на которых воспитывалось это поколение, столкнулись с реалиями мирового экономического кризиса, из-за чего тот самый «правильный путь» оказался еще более далеким, чем когда бы то ни было. Тем не менее, вместо того чтобы жаловаться на то, что с ними сотворила экономика (или родители), молодые люди из поколения миллениума готовы двигаться дальше и ждут, когда кто-то спросит их: «Что вы намерены со всем этим делать?».

Книга «Важные годы» увидела свет в апреле 2012 года, поэтому ее самая большая и благодарная аудитория – те, кто встретил свое двадцатилетие на рубеже тысячелетий. Я получила много трогательных писем от родителей с такими словами: «Единственный подарок, который я хотела бы получить ко Дню матери в этом году, – это чтобы мой двадцатилетний сын прочитал вашу книгу». Люди же чуть старше тридцати пишут: «Мне жаль, что этой книги еще не было, когда мне исполнилось двадцать». Но самые многочисленные и эмоциональные сообщения я получаю от юношей и девушек двадцати с лишним лет по почте, в Facebook и твиттере – все они говорят, как много для них значит то, что кто-то обратился непосредственно к ним. Но вот в чем вопрос: почему раньше никто не говорил с этими молодыми людьми?

Возможно, в этом виновата современная культура, проповедующая снисходительно-пренебрежительное отношение к молодежи, в которой ее воспринимают скорее как потомков беби-бумеров, а не как новое поколение. Но причина также в том, что мне довелось увидеть ту сторону жизни двадцатилетних, которой не замечают другие люди.

Мой первый сеанс психотерапии с двадцатилетним клиентом состоялся в 1999 году, после чего на протяжении десяти лет я в основном слушала представителей поколения миллениума за закрытой дверью – каждый день, с утра до вечера. Наверное, современная молодежь и делится с кем-то подробностями своей личной жизни, однако в своих блогах, на Facebook и в твиттере они гораздо менее откровенны, чем у меня в кабинете. Именно поэтому я знаю о тех, кому за двадцать, то, чего не знают о них другие. Более того, мне известно даже то, чего они сами о себе не знают.

Как это ни парадоксально, но молодые люди, родившиеся на рубеже тысячелетий, испытывают чувство облегчения и даже воодушевления, когда осмеливаются обсудить с кем-то те свои качества и проблемы, о которых они боятся говорить. Я убеждена, что моих клиентов (и читателей этой книги) не пугают трудные вопросы; их пугает скорее то, что никто им их не задает. Когда молодые люди двадцати с лишним лет слышат то, что я им говорю, самая распространенная реакция сводится не к позиции «Не могу поверить, что вы это говорите», а к словам «Почему мне раньше никто об этом не говорил?».

Что же, мои дорогие читатели, в этой книге вы найдете то, что искали.

Возраст от двадцати до тридцати крайне важен. Восемьдесят процентов судьбоносных событий происходят в жизни человека до тридцати пяти лет. Две трети роста уровня доходов приходится на первые десять лет карьеры. К тридцати годам больше половины людей вступают в брак, начинают встречаться или жить вместе с будущими спутниками жизни. Личность человека меняется наиболее активно от двадцати до тридцати лет, а не до или после этого возраста. К тридцати годам мозг человека завершает свое развитие. Репродуктивная функция женщины достигает пика к двадцати восьми годам.

Молодые люди из поколения миллениума, а также родители, руководители, учителя и все, кого интересует эта тема, эта книга – для вас.

Предисловие. Определяющее десятилетие

Входе одного из немногочисленных исследований, охватывающих все периоды жизни человека, сотрудники Бостонского и Мичиганского университетов проанализировали десятки историй, написанных выдающимися людьми в конце их земного пути1
См. W. R. Mackavey, J. E. Malley, A. J. Stewart. “Remembering Autobiographically Consequential Experiences: Content Analysis of Psychologists’ Accounts of Their Lives” / Psychology and Aging 6 (1991): 50–59. В этом исследовании автобиографически значимые события были разделены по стадиям развития человека, а не по десятилетним периодам. Для того чтобы определить, на какой десяток лет жизни человека приходится больше всего значимых событий, я проанализировала эти данные еще раз, определив среднее число значимых событий в год на каждом этапе развития. Затем на основании средних показателей я определила число значимых событий в расчете на десятки лет, а не на этапы развития.

Исследователей интересовали так называемые автобиографически значимые вехи или обстоятельства и люди, которые оказали ключевое влияние на дальнейшую жизнь человека. Важные события происходили от рождения до самой смерти, но все же та их часть, которая определила дальнейшую жизнь, приходилась на период от двадцати до тридцати лет.

Вполне логично, что после того как мы покидаем родительский дом или оканчиваем университет и становимся более независимыми, наступает период активного саморазвития – время, когда наши поступки определяют наше будущее. Может даже показаться, что взрослая жизнь – это один непрерывный период автобиографически значимых событий и что чем старше мы становимся, тем больше управляем своей жизнью. Но это не так.

После тридцати лет значимых вех в нашей жизни становится все меньше. Учеба уже закончилась или близка к завершению. Мы уже посвятили какое-то время карьере или приняли решение не делать ее. Возможно, начинаем создавать семью. У нас появляется дом или другие обязанности, из-за которых нам трудно что-то изменить в своей жизни. Учитывая, что 80 процентов самых важных событий происходит в нашей жизни к тридцати пяти годам, после тридцати мы, как правило, либо продолжаем начатое в период от двадцати до тридцати лет, либо пытаемся внести коррективы в предпринятые в это время шаги.

Парадокс заключается в том, что то, что происходит с нами в двадцать с лишним лет, кажется не таким уж важным. Принято считать, что судьбоносные моменты нашей жизни связаны со встречами с интересными людьми. Однако на самом деле это не так.

Ученые пришли к выводу, что большинство важных событий, имевших долгосрочный эффект (обеспечивших карьерный рост, семейное благополучие, личное счастье или его отсутствие), происходило на протяжении многих дней, недель и даже месяцев, практически не оказывая заметного воздействия на жизнь людей, ставших объектами исследования. Значимость этих событий далеко не всегда была очевидна изначально, но в ретроспективе люди осознавали, что именно это определило их будущее.

Эта книга расскажет о том, как научиться распознавать важные этапы в жизни двадцати-тридцатилетних, почему этот возраст так важен и как его максимально эффективно использовать.

Введение. Жизнь в реальном времени

Устав от лжи и от безделья, лениво смотришь за окно.
Летят неделя за неделей – тебе, однако, все равно.
О чем-то думать – просто бремя; ты молод, впереди вся жизнь…
Впустую убивая время, хоть раз на годы оглянись.
Настанет миг, и ты прозреешь, и с диким ужасом поймешь,
Что с каждым годом ты стареешь – а время вспять не повернешь.

Слова из песни Time: Дэвид Гилмор, Ник Мейсон, Роджер Уотерс и Ричард Райт из группы Pink Floyd

В любом процессе роста и развития есть так называемый критический период. Это определенный период созревания, во время которого при наличии надлежащих внешних стимулов происходит активное формирование и развитие способностей. До этого периода и после него это либо трудно, либо вообще невозможно.

Ноам Хомский, лингвист

Ктому времени, когда Кейт начала посещать сеансы психотерапии, она больше года работала официанткой и жила (не всегда мирно) со своими родителями. Отец устроил ее на первую работу, и они оба понимали, что существующие между ними проблемы скоро опять дадут о себе знать. Но больше всего меня поразило то, что Кейт так бессмысленно тратила свои молодые годы. Девушка выросла в Нью-Йорке, после чего в возрасте двадцати шести лет переехала в Вирджинию, но у нее до сих пор не было водительских прав, несмотря на то что это ограничивало ее возможности трудоустройства и заставляло чувствовать себя пассажиром в собственной жизни. Также из-за этого Кейт часто опаздывала на наши встречи.

Когда Кейт окончила колледж, она надеялась в полной мере испытать все те возможности, которые открываются перед человеком в двадцать с лишним лет, и родители активно поощряли ее к этому. Отец и мать девушки поженились сразу же после окончания колледжа, потому что хотели поехать вместе в Европу, а в 70-х годах ХХ столетия их семьи не могли закрыть глаза на то, что они еще не женаты. В итоге родители Кейт провели медовый месяц в Италии и вернулись домой, зачав ребенка. Отец устроился работать бухгалтером, а мать занималась воспитанием четверых детей, среди которых Кейт была самой младшей. К моменту нашей встречи девушка пыталась наверстать то, что упустили ее родители. Кейт казалось, что это будет лучшее время в ее жизни, но пока что она испытывала только стресс и тревогу. «Мои двадцать лет меня просто парализуют, – призналась она. – Никто не говорил мне, что это будет так трудно».

Кейт постоянно размышляла о проблемах двадцатилетних, чтобы отвлечься от того, что на самом деле происходит в ее жизни, и, как мне показалось, пыталась делать то же самое и на сеансах психотерапии. Кейт приходила на них, садилась на диван, сбрасывала обувь, подтягивала джинсы и затевала разговор о выходных. Наши беседы часто принимали мультимедийный характер: девушка показывала мне электронные письма и фотографии, а сигналы о новых текстовых сообщениях назойливо звучали на протяжении всего сеанса.

Каким-то образом между рассказами Кейт об уик-эндах мне удалось выяснить следующее: она считает, что хотела бы собирать средства для благотворительных организаций, а также надеется разобраться в том, чем она желала бы заниматься в тридцать лет. «Тридцать – это новые двадцать», – заявила она. Это и была нужная мне подсказка.

Я слишком неравнодушна к молодым людям двадцати с лишним лет, чтобы позволять Кейт или любому другому представителю этой возрастной категории напрасно тратить свое время. Будучи клиническим психологом, который специализируется на развитии взрослых, я видела множество юношей и девушек старше двадцати, которые не задумываются о будущем. А потом в тридцать-сорок лет начинают лить горькие слезы, поскольку им приходится платить высокую цену (в романтическом, экономическом и репродуктивном смысле) за то, что они не смогли увидеть перспективу в двадцать.

Мне нравилась Кейт, и я хотела ей помочь, поэтому настояла на том, чтобы она приходила на сеансы вовремя. Я прерывала ее, когда она начинала рассказывать о своем последнем партнере, и расспрашивала, как обстоят дела с получением водительских прав и поисками работы. Пожалуй, важнее всего было то, что мы с Кейт обсудили, в чем должны заключаться суть наших сеансов и смысл ее жизни в двадцать с небольшим лет.

Кейт хотела знать, что лучше – несколько лет посещать сеансы психотерапии, пытаясь разобраться во взаимоотношениях с отцом, или потратить эти деньги и время на путешествия по Европе в поисках себя. Я не поддержала ни один из вариантов и сказала Кейт, что, хотя большинство психотерапевтов согласились бы с утверждением Сократа: «Неисследованная жизнь не стоит того, чтобы ее прожить», в данном случае более важным мне кажется не столь известное высказывание американского психолога Шелдона Коппа: «Непрожитая жизнь не стоит того, чтобы ее исследовать».

Я объяснила Кейт, что с моей стороны безответственно спокойно наблюдать за тем, как бесплодно проходят самые важные годы ее жизни. Безрассудно фокусироваться на прошлом Кейт, зная, что ее будущее в опасности. Я считала неправильным обсуждать с девушкой ее уик-энды, если несчастливой ее делали именно будни. Кроме того, я искренне верила в то, что отношения Кейт с отцом не изменятся до тех пор, пока она не привнесет в них что-то новое.

Как-то Кейт пришла на очередной сеанс и устало опустилась на диван в моем кабинете. Еще более печальная и взволнованная, чем обычно, она смотрела в окно и нервно перебирала ногами, рассказывая о воскресной встрече за обедом с четырьмя подругами по колледжу. Две из них приехали в город на конференцию. Одна только что вернулась из Греции, где записывала колыбельные в рамках работы над диссертацией. Еще одна привела с собой жениха. Когда все уселись за стол, Кейт посмотрела на подруг и поняла, что ей нечем похвастаться. Ей требовалось то, что у них уже было (работа, цель или любимый человек), поэтому она провела остаток дня в поисках нужной информации на сайте электронных объявлений Craigslist. Большинство вакансий (а также мужчин) показались ей неинтересными. Кейт начала сомневаться, что сможет получить то, к чему стремится. В итоге девушка отправилась спать, чувствуя себя обманутой.

Кейт в отчаянии сказала: «Мне уже двадцать с лишним лет. Сидя в ресторане, я поняла, что мне нечего рассказать о себе. В моем резюме нет ничего интересного. По сути, у меня нет достойного резюме. У меня нет любимого человека. Я даже не знаю, что делаю в этом городе. (Она достала носовой платок и расплакалась.) Меня просто поразила мысль о том, что значение открытых дорог сильно преувеличено. Мне бы хотелось быть более… не знаю… целеустремленной , что ли».

В случае Кейт еще было не поздно что-то изменить, но ей действительно следовало начинать действовать. К моменту окончания курса психотерапии у нее была своя квартира, водительские права, перспективный друг и работа по сбору пожертвований в благотворительной организации. Даже отношения с отцом стали улучшаться. Во время нашего последнего сеанса девушка поблагодарила меня за то, что я помогла ей наверстать упущенное. Она сказала, что наконец-то ее жизнь протекает «в реальном времени».

Возраст от двадцати до тридцати лет и есть то реальное время, которое нужно прожить надлежащим образом. Культура, в которой принято считать, что тридцать – это новые двадцать, приучила нас к тому, что период от двадцати до тридцати не играет особой роли в нашей жизни. Зигмунд Фрейд как-то сказал: «Любовь и работа, работа и любовь – вот и все, что делает нас людьми». В наши дни эти аспекты жизни человека обретают форму в более позднем возрасте, чем в прежние времена.

Когда родителям Кейт шел третий десяток, средний возраст вступления в брак и появления первого ребенка составлял двадцать один год2
Исчерпывающую информацию о том, чем поколение послевоенного бума рождаемости отличается от молодых людей двадцати с лишним лет XXI столетия, можно найти в книге: Neil Howe, William Strauss. Millennials Rising: The Next Great Generation (New York: Vintage, 2000).

Образование ограничивалось окончанием средней школы или колледжа, и молодые родители занимались главным образом зарабатыванием денег и ведением домашнего хозяйства. Поскольку дохода одного из супругов было достаточно для содержания семьи, мужчины в большинстве случаев работали, а две трети женщин – нет. Люди могли проработать в одной и той же сфере всю жизнь. В то время средняя цена дома составляла 17 000 долларов3
Данные о том, сколько стоили дома в прошлом, можно найти на сайте: http://www.census.gov/hhes/www/housing/census/historic/values.html.

Разводы и контрацептивы только начали получать широкое распространение.

Затем на протяжении жизни одного поколения произошел огромный культурный сдвиг4

На рынке появилось множество надежных и удобных противозачаточных средств; многие женщины получили возможность работать. К началу нового тысячелетия только половина молодых людей вступали в брак до тридцати, а еще меньше заводили детей. Все это делало возраст от двадцати до тридцати лет временем новообретенной свободы. Стало преобладать мнение, что учиться в колледже – это слишком дорого и не так уж необходимо и что важнее учиться в университете, но в обоих случаях остается достаточно времени для досуга.

На протяжении сотен лет юноши и девушки после двадцати переставали быть детьми и сразу же становились мужьями и женами. Однако буквально за несколько десятков лет у молодых людей появился еще один промежуток времени для развития. Но молодые люди, подобные Кейт, не понимали, как правильно использовать период между жизнью в родительском и собственном доме, купленном в кредит.

В итоге возраст от двадцати до тридцати лет стал для молодых людей временем неопределенности. В 2001 году в журнале Economist вышла статья под названием Bridget Jones Economy («Экономика Бриджит Джонс»)5
См. статью “The Bridget Jones Economy: Singles and the City – How Young Singles Shape City Culture, Lifestyles, and Economics” / Economist, December 22, 2001.

А в 2005-м основная статья одного из номеров журнала Time была озаглавлена так: Meet the Twixters («Познакомьтесь с твикстерами»6
Твикстеры (сокр. от англ. betwixt – «ни то ни се», «ни рыба ни мясо») – молодые люди, которые не хотят становиться взрослыми и живут с родителями или зависимы от них материально. Прим. пер.

)7
Речь идет о передовой статье Льва Гроссмана “Meet the Twixters”, опубликованной в воскресном номере журнала Time за 16 января 2005 года. В своей статье Гроссман представил исчерпывающий анализ экономических, социальных и культурных изменений в жизни общества, из-за которых у молодых людей от двадцати до тридцати лет появилось ощущение, будто они ничего не стоят.

В обоих журналах говорилось о том, что в наше время возраст от двадцати до тридцати лет стал тем периодом, когда юноши и девушки могут распоряжаться своей жизнью по собственному усмотрению и располагают необходимыми для этого средствами. В 2007 году этот возраст уже начали называть «годами странствий» – предполагалось, что молодые люди должны посвятить их путешествиям8
См. David Brooks. “The Odyssey Years” / New York Times, October 9, 2007.

Журналисты и исследователи окрестили юношей и девушек старше двадцати «взрослыми детьми», «предвзрослыми» и «юными взрослыми».

Некоторые говорят, что возраст от двадцати до тридцати лет – это продолжение юности, тогда как другие считают эти годы началом взрослости9
Исследователь Роберт Дженсен Арнетт ввел термин «зарождающаяся зрелость» для обозначения возраста от восемнадцати до двадцати пяти лет. Арнетт провел много замечательных исследований этой возрастной группы, – некоторые из них упоминаются в этой книге. Я использую в своей книге результаты исследований Роберта Арнетта, но не термин «зарождающаяся зрелость», поскольку в ней идет речь обо всем периоде от двадцати до тридцати лет. Кроме того, я не думаю, что можно укрепить самооценку молодых людей двадцати с лишним лет, по сути, заявляя, что они – не взрослые.

Это так называемое смещение временны х рамок взросления понизило статус молодых людей двадцати-тридцати лет до «не совсем взрослых», – и это тогда, когда им больше всего необходимо действовать10
См. Richard Settersten, Barbara E. Ray. Not Quite Adults: Why 20-Some-things Are Choosing a Slower Path to Adulthood, and Why It’s Goodfor Everyone (NewYork: Bantam Books, 2010).

В итоге Кейт и подобные ей молодые люди попали в водоворот предвзятости и непонимания, что привело к слишком упрощенному восприятию десятилетия, определяющего всю их дальнейшую взрослую жизнь.

Однако, даже несмотря на наше пренебрежительное отношение к молодым людям двадцати с лишним лет, мы порой делаем из них фетиш. Массовая культура чрезмерно сфокусирована на этой возрастной категории, подавая ее как годы беззаботности, когда от жизни необходимо взять все сполна. Дети-знаменитости и обычные подростки проводят свою юность так, будто им уже за двадцать, а молодые взрослые одеваются и ведут себя как герои реалити-шоу «Реальные домохозяйки», чтобы выглядеть на двадцать девять лет. В итоге юноши и девушки выглядят старше, а взрослые люди – моложе, что превращает взрослую жизнь в один длинный период двадцатилетия. Для описания ситуации, когда человек ведет один и тот же образ жизни и придерживается одних и тех же взглядов с юности до самой смерти, даже изобрели новый термин – «амортальность»11
См. Catherine Mayer “10 Ideas Changing the World Right Now” / Time magazine, March 12, 2009.

Это противоречивая и опасная идея. С одной стороны, нам пытаются внушить, что возраст от двадцати до тридцати не играет особой роли в жизни человека, а с другой – происходит гламуризация и едва ли не одержимость этим возрастом, но мало что напоминает нам о том, что в жизни есть и много других важных вещей. Все это приводит к бездумной растрате самых трансформационных лет своей взрослой жизни, а расплачиваться за это приходится в последующие десятилетия.

Сформировавшееся в нашей культуре отношение к двадцати-тридцатилетним в какой-то мере напоминает те старые добрые времена, когда Америка находилась в состоянии иррационального изобилия. Двадцатилетние молодые люди XXI столетия выросли во времена бума доткомов12
Дотком – компания, чья бизнес-модель основывается на работе в интернете. Прим. ред .

Увеличения порций блюд в ресторанах быстрого питания, пузыря на рынке недвижимости и чрезмерного оживления на Уолл-стрит. В стартапах13
Стартап, или стартап-компания, – компания с короткой историей операционной деятельности. Как правило, такие компании созданы недавно, находятся в стадии развития или исследования перспективных рынков. Прим. ред.

Считали, что их элегантные сайты будут стимулировать спрос и помогут делать деньги; люди не думали о калориях, которые получают вместе с увеличенными порциями; домовладельцы не сомневались, что их дома всегда будут расти в цене; финансовые аналитики считали, что рынок неизменно будет пребывать в состоянии подъема. Взрослые всех возрастов позволили тому, что психологи обозначают термином «нереалистичный оптимизм» (мысль о том, что с вами никогда не случится ничего плохого), взять верх над логикой и здравым смыслом. Взрослые всех категорий не смогли просчитать возможные последствия. В итоге поколение двадцати-тридцатилетних стало новым «пузырем», и он вот-вот может лопнуть.

У себя в кабинете я не однажды видела, как это происходит.

Мировой экономический кризис, последствия которого ощущаются до сих пор, вызвал у многих юношей и девушек двадцати с небольшим лет ощущение недостаточной зрелости и даже опустошенности. В наши дни у этих молодых людей более высокий уровень образования, чем когда бы то ни было, но они реже находят работу после окончания учебы. Многие молодые специалисты получают свой первый трудовой опыт за рубежом, поэтому им нелегко укрепить свое положение дома14
Глубокий анализ постмодернистской экономики и ее последствий содержится в статье: Richard Sennett. “The New Political Economy and Its Culture” / The Hedgehog Review 12 (2000): 55–71.

В условиях сокращения темпов экономического роста и увеличения численности населения безработица достигла самого высокого уровня за несколько десятилетий15
Текущие статистические данные можно найти на сайте Бюро трудовой статистики США: http://www.bls.gov/cps.

После окончания учебы молодые специалисты могут рассчитывать разве что на неоплачиваемую стажировку в качестве своей первой работы16
Теме конкурентной борьбы за неоплачиваемую стажировку посвящена следующая статья: Gerry Shih, “Unpaid Work, But They Pay for Privilege” / New York Times, August 8, 2009.

Примерно четвертая часть двадцати-тридцатилетних остается без работы, а еще четверть работает на условиях частичной занятости17
Последние данные о поколении двадцати-тридцатилетних людей XXI столетия содержатся в отчете исследовательского центра Pew Research Center за 2010 год “Millennials: Confident. Connected. Open to Change”, доступ к которому можно получить на сайте: http://pewresearch.org/millennials.

С учетом инфляции юноши и девушки двадцати с лишним лет, у которых есть полноценная работа, зарабатывают меньше, чем их ровесники в 1970-х годах18
Кроме отчета Pew Research Center, информацию о вступлении молодых людей во взрослую жизнь можно найти также на сайте исследовательской сети по изучению проблем перехода ко взрослости Network on Transitions to Adulthood: www.transitions2adulthood.com.

Поскольку краткосрочная работа заняла место долгосрочной карьеры, молодые люди после двадцати часто меняют работу: только за третий десяток лет жизни в их резюме появляется в среднем несколько мест работы. Треть юношей и девушек в этом возрасте меняют место жительства, оставляя своих родных и друзей19
См. представленное в главе 1 описание книги Джеффри Йенсена Арне «Начало взрослости: извилистый путь от поздней юности до двадцати с лишним лет». Jeffrey Jensen Arnett, Emerging Adulthood: The Winding Road from the Late Teens through the Twenties (New York: Oxford University Press, 2004).

Примерно один из восьми возвращается в родительский дом, причем не в последнюю очередь потому, что заработная плата у него достаточно низкая, а задолженность по кредитам на обучение – большая: за последние десять лет число студентов, у которых эта задолженность превышает 40 000 долларов, увеличилось в десять раз20
См. Project on Student Debt: http://projectonstudentdebt.org.

Создается впечатление, что все хотят оставаться двадцатилетними, за исключением тех, кому действительно исполнилось двадцать с лишним лет. Утверждение «тридцать – это новые двадцать» начинает вызывать у молодых людей совсем другую реакцию: «Боже, надеюсь, что это не так».

Каждый день я работаю с молодыми людьми, которые чувствуют себя обманутыми заверениями, что возраст от двадцати до тридцати станет лучшим периодом их жизни. Людям кажется, что проводить сеансы психотерапии с теми, кому двадцать с небольшим, – это выслушивать истории о приключениях и несчастьях беззаботных юношей и девушек, – и в какой-то мере это действительно так. Но за закрытыми дверями мои клиенты говорят о том, что их тревожит на самом деле:

У меня такое ощущение, словно я посреди океана. Как будто я могу плыть в любом направлении, но земли нигде не видно, и я не знаю, куда плыть.

Я не знала, что буду каждый день плакать на работе.

В двадцать с лишним лет совсем по-другому воспринимаешь время. Впереди масса времени, когда должно произойти много интересного.

Моей сестре тридцать пять лет, и она до сих пор не замужем. Я с ужасом думаю о том, что то же самое произойдет и со мной.

Не могу дождаться, когда избавлюсь от своих двадцати с лишним лет.

Мне бы лучше не заниматься этим после тридцати.

Вчера вечером я молилась о том, чтобы в моей жизни наступила хотя бы какая-то определенность.

В Соединенных Штатах молодых людей в возрасте от двадцати до тридцати лет свыше пятидесяти миллионов, и в жизни большинства из них присутствует поразительная, беспрецедентная неопределенность. Многие из этих юношей и девушек не имеют ни малейшего представления о том, чем будут заниматься или с кем жить через два года или даже через десять лет. Они не знают, когда будут счастливы или смогут оплачивать свои счета. Они задаются вопросом, кем быть – фотографами, юристами, дизайнерами или банкирами. Они не знают, когда в их жизни появятся серьезные отношения – после нескольких свиданий или через много лет. Их беспокоит вопрос о том, смогут ли они завести семью и долго ли продлится их брак. Попросту говоря, они не знают, наладится ли их жизнь и какое будущее им уготовано.

Неопределенность вызывает у людей ощущение тревоги, а развлечения стали в XXI столетии настоящим «опиумом для народа». В итоге молодых людей старше двадцати искушают и даже поощряют, предлагая закрыть на все глаза и надеяться на лучшее. В 2011 году в журнале New York Magazine была опубликована статья, в которой утверждалось, что «на самом деле у молодежи все в порядке и что хотя нынешнее поколение юношей и девушек в возрасте двадцати-тридцати лет столкнулось с самыми худшими экономическими условиями за период после Второй мировой войны, они все же настроены оптимистично»21
См. Noreen Malone, “The Kids Are Actually Sort of Alright” / New York magazine, October 24, 2011.

В этой статье говорится о том, что при наличии огромного количества бесплатной музыки в сети «не нужно много денег на покупку большой коллекции музыкальных записей». Автор статьи утверждает, что Facebook, Twitter, Google и бесплатные прикладные программы «сделали жизнь с ограниченным бюджетом гораздо увлекательнее».

Существует такая поговорка: «Надежда – это хороший завтрак, но плохой ужин»22
Это высказывание принадлежит Френсису Бэкону.

Надежда – это действительно полезное состояние души, помогающее многим подавленным юношам и девушкам двадцати с лишним лет выбираться из постели утром, однако в конце дня им необходимо нечто большее, чем оптимизм, потому что к концу третьего десятка лет у них возникнет потребность в чем-то большем, чем развлечения и коллекции музыкальных записей.

Мне это хорошо известно даже не столько по сеансам с двадцатилетними молодыми людьми, которые пытаются преодолеть какие-то трудности, сколько по сеансам с твикстерами – людьми тридцати-сорока лет, очень сожалеющими, что не сделали все по-другому. Я своими глазами видела, какие душевные муки испытывают люди, которым кажется, что их жизнь не удалась. Мы часто слышим, что тридцать – это новые двадцать, но будь то в период экономического кризиса или нет, когда дело касается работы и любви, разума и тела, сорок лет – это совершенно определенно не новые тридцать.

Многие молодые люди между двадцатью и тридцатью считают, что после тридцати их жизнь быстро наладится. Возможно, это так, но все же это будет совсем иная жизнь. Нам кажется, что если в нашей жизни не произойдет ничего интересного в двадцать с чем-то лет, то это случится после тридцати. Мы считаем, что, избегая принятия решений в настоящий момент, мы оставляем возможности открытыми, но отказ сделать выбор – это тоже выбор.

Когда мы оставляем все на потом, после тридцати на наши плечи ложится огромный груз: нам нужно в чем-то добиться успеха, жениться или выйти замуж, выбрать город для проживания, заработать деньги, купить дом, получить удовольствие от жизни, поступить в университет, основать бизнес, добиться продвижения по службе, накопить денег на учебу и пенсию, родить двоих или троих детей – и все это в очень сжатые сроки. Многие из этих задач просто несовместимы; кроме того, как показывают последние исследования, после тридцати гораздо труднее заниматься всем этим одновременно23
См. доклад Сюзанны Бьянки, представленный в ноябре 2010 года на конференции Focus on Workplace Flexibility («Фокус на создании гибких условий работы»): S. M. Bianchi. “Family Change and Time Allocation in American Families”. С этим докладом можно ознакомиться на сайте: http://workplaceflexibility.org. Об исследованиях Сюзанны Бьянки идет речь в главе «Всему свое время».

В тридцать лет жизнь не заканчивается, но ощущается совершенно по-другому. Пестрое резюме, отображающее свободу третьего десятка, вызывает подозрения и приводит в замешательство. Удачное первое свидание приводит скорее не к мечтаниям о «том самом, единственном любимом человеке», а к просчитыванию вариантов, как поскорее выйти замуж и родить ребенка.

Безусловно, в жизни многих молодых людей именно так все и происходит, а супружеские пары, созданные из людей старше тридцати, часто говорят о том, что в их жизни появились новые цель и смысл. Однако многие испытывают в этом возрасте глубокое, мучительное чувство сожаления: они знают, что не смогут обеспечить своих детей так, как им хотелось бы; обнаруживают, что проблемы с репродуктивной способностью или полное истощение сил не позволяют им иметь такую семью, как мечталось; осознают, что им будет почти шестьдесят, когда их дети поступят в колледж, и почти семьдесят, – когда у них будет свадьба; понимают, что могут так и не увидеть внуков.

Многие родители (такие как родители Кейт) стараются защитить детей от своего варианта кризиса среднего возраста (от своего сожаления о том, что они остепенились слишком рано), но они не замечают, что их детям грозит кризис среднего возраста совершенно иного рода. Кризис среднего возраста нового тысячелетия – это осознание того, что, пытаясь взять от жизни как можно больше, ничего не упустив, мы упускаем порой самое важное. Это осознание того, что сделать что-то позже далеко не всегда означает сделать это лучше. Многие умные и успешные люди тридцати-сорока лет сокрушаются по поводу того, что теперь им приходится наверстывать упущенное. Они смотрят на себя (и на меня, сидя в моем кабинете) и говорят о своих двадцати с небольшим так: «Что я делал ? О чем я только думал ?»

Издано с разрешения Meg Jay, c/o JANKLOW & NESBIT ASSOCIATES

6-е издание

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© Meg Jay, 2012

© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2019

* * *

Пролог. О поколении миллениума

Книга «Важные годы» предназначена для тех, кому за двадцать. Впрочем, родители считают, что это книга для них. Коллеги полагают, что я написала ее для психотерапевтов и преподавателей. Когда же двадцатилетние юноши и девушки спрашивают меня: «Для кого эта книга?» – они искренне радуются, услышав в ответ: «Для вас!».

Многих поражает то, что вместо разговора о тех, кому за двадцать, я предпочитаю общаться с ними. Хватит уже всех этих взрослых, которые только то и делают, что обсуждают молодежь! Люди двадцати с лишним лет – тоже взрослые, и они заслужили право принимать участие в обсуждении собственной жизни. Возможно, под влиянием массовой культуры мы считаем двадцатилетних юношей и девушек слишком дерзкими, невежественными, ленивыми или пресыщенными, для того чтобы принимать участие в таких дискуссиях, – но на самом деле это далеко не так. В своей частной практике, а также в колледже и магистратуре я встречала много молодых людей двадцати с лишним лет, испытывающих острую потребность в содержательном, искреннем общении. В книге «Важные годы» я использую свой опыт научных исследований и клинической практики, для того чтобы развенчать такие мифы о возрасте от двадцати до тридцати лет: тридцать – это новые двадцать; мы не можем выбирать свою семью; сделать что-то в более позднем возрасте – значит сделать это лучше. Но рассуждения о том, что юношам и девушкам старше двадцати не хватает здравого смысла для того, чтобы их заинтересовала подобная информация и они поняли, что она может изменить их жизнь, – это, пожалуй, самое большое заблуждение.

Поколение двадцатилетних юношей и девушек XXI столетия (так называемое поколение миллениума) – не похоже на послевоенное, представители которого совсем молодыми создавали семьи и делали карьеру. На долю тех, кому сейчас за двадцать, выпадает самая нестабильная работа, а по вечерам они приходят домой, встречая там не любящих родственников, а соседей по комнате, от которых можно ждать чего угодно. Поколение миллениума отличается и от поколения Х – молодых людей, не стремящихся получить все и сразу. От своих братьев, сестер и коллег из поколения Х они знают, чем может обернуться откладывание важных жизненных задач до тридцати-сорока лет. Они видят, какой стресс переживают многие представители поколения Х, – и хотят найти альтернативу.

Маятник качнулся от позиции «Я слишком рано остепенился» до «Я слишком поздно начал», и поколение миллениума пытается найти правильный путь.

Однако все те большие ожидания, на которых воспитывалось это поколение, столкнулись с реалиями мирового экономического кризиса, из-за чего тот самый «правильный путь» оказался еще более далеким, чем когда бы то ни было. Тем не менее, вместо того чтобы жаловаться на то, что с ними сотворила экономика (или родители), молодые люди из поколения миллениума готовы двигаться дальше и ждут, когда кто-то спросит их: «Что вы намерены со всем этим делать?».

Книга «Важные годы» увидела свет в апреле 2012 года, поэтому ее самая большая и благодарная аудитория – те, кто встретил свое двадцатилетие на рубеже тысячелетий. Я получила много трогательных писем от родителей с такими словами: «Единственный подарок, который я хотела бы получить ко Дню матери в этом году, – это чтобы мой двадцатилетний сын прочитал вашу книгу». Люди же чуть старше тридцати пишут: «Мне жаль, что этой книги еще не было, когда мне исполнилось двадцать». Но самые многочисленные и эмоциональные сообщения я получаю от юношей и девушек двадцати с лишним лет по почте, в Facebook и твиттере – все они говорят, как много для них значит то, что кто-то обратился непосредственно к ним. Но вот в чем вопрос: почему раньше никто не говорил с этими молодыми людьми?

Возможно, в этом виновата современная культура, проповедующая снисходительно-пренебрежительное отношение к молодежи, в которой ее воспринимают скорее как потомков беби-бумеров, а не как новое поколение. Но причина также в том, что мне довелось увидеть ту сторону жизни двадцатилетних, которой не замечают другие люди.

Мой первый сеанс психотерапии с двадцатилетним клиентом состоялся в 1999 году, после чего на протяжении десяти лет я в основном слушала представителей поколения миллениума за закрытой дверью – каждый день, с утра до вечера. Наверное, современная молодежь и делится с кем-то подробностями своей личной жизни, однако в своих блогах, на Facebook и в твиттере они гораздо менее откровенны, чем у меня в кабинете. Именно поэтому я знаю о тех, кому за двадцать, то, чего не знают о них другие. Более того, мне известно даже то, чего они сами о себе не знают.

Как это ни парадоксально, но молодые люди, родившиеся на рубеже тысячелетий, испытывают чувство облегчения и даже воодушевления, когда осмеливаются обсудить с кем-то те свои качества и проблемы, о которых они боятся говорить. Я убеждена, что моих клиентов (и читателей этой книги) не пугают трудные вопросы; их пугает скорее то, что никто им их не задает. Когда молодые люди двадцати с лишним лет слышат то, что я им говорю, самая распространенная реакция сводится не к позиции «Не могу поверить, что вы это говорите», а к словам «Почему мне раньше никто об этом не говорил?».

Что же, мои дорогие читатели, в этой книге вы найдете то, что искали.

Возраст от двадцати до тридцати крайне важен. Восемьдесят процентов судьбоносных событий происходят в жизни человека до тридцати пяти лет. Две трети роста уровня доходов приходится на первые десять лет карьеры. К тридцати годам больше половины людей вступают в брак, начинают встречаться или жить вместе с будущими спутниками жизни. Личность человека меняется наиболее активно от двадцати до тридцати лет, а не до или после этого возраста. К тридцати годам мозг человека завершает свое развитие. Репродуктивная функция женщины достигает пика к двадцати восьми годам.

Молодые люди из поколения миллениума, а также родители, руководители, учителя и все, кого интересует эта тема, эта книга – для вас.

Предисловие. Определяющее десятилетие

Входе одного из немногочисленных исследований, охватывающих все периоды жизни человека, сотрудники Бостонского и Мичиганского университетов проанализировали десятки историй, написанных выдающимися людьми в конце их земного пути1
См. W. R. Mackavey, J. E. Malley, A. J. Stewart. “Remembering Autobiographically Consequential Experiences: Content Analysis of Psychologists’ Accounts of Their Lives” / Psychology and Aging 6 (1991): 50–59. В этом исследовании автобиографически значимые события были разделены по стадиям развития человека, а не по десятилетним периодам. Для того чтобы определить, на какой десяток лет жизни человека приходится больше всего значимых событий, я проанализировала эти данные еще раз, определив среднее число значимых событий в год на каждом этапе развития. Затем на основании средних показателей я определила число значимых событий в расчете на десятки лет, а не на этапы развития.

Исследователей интересовали так называемые автобиографически значимые вехи или обстоятельства и люди, которые оказали ключевое влияние на дальнейшую жизнь человека. Важные события происходили от рождения до самой смерти, но все же та их часть, которая определила дальнейшую жизнь, приходилась на период от двадцати до тридцати лет.

Вполне логично, что после того как мы покидаем родительский дом или оканчиваем университет и становимся более независимыми, наступает период активного саморазвития – время, когда наши поступки определяют наше будущее. Может даже показаться, что взрослая жизнь – это один непрерывный период автобиографически значимых событий и что чем старше мы становимся, тем больше управляем своей жизнью. Но это не так.

После тридцати лет значимых вех в нашей жизни становится все меньше. Учеба уже закончилась или близка к завершению. Мы уже посвятили какое-то время карьере или приняли решение не делать ее. Возможно, начинаем создавать семью. У нас появляется дом или другие обязанности, из-за которых нам трудно что-то изменить в своей жизни. Учитывая, что 80 процентов самых важных событий происходит в нашей жизни к тридцати пяти годам, после тридцати мы, как правило, либо продолжаем начатое в период от двадцати до тридцати лет, либо пытаемся внести коррективы в предпринятые в это время шаги.

Парадокс заключается в том, что то, что происходит с нами в двадцать с лишним лет, кажется не таким уж важным. Принято считать, что судьбоносные моменты нашей жизни связаны со встречами с интересными людьми. Однако на самом деле это не так.

Ученые пришли к выводу, что большинство важных событий, имевших долгосрочный эффект (обеспечивших карьерный рост, семейное благополучие, личное счастье или его отсутствие), происходило на протяжении многих дней, недель и даже месяцев, практически не оказывая заметного воздействия на жизнь людей, ставших объектами исследования. Значимость этих событий далеко не всегда была очевидна изначально, но в ретроспективе люди осознавали, что именно это определило их будущее.

Эта книга расскажет о том, как научиться распознавать важные этапы в жизни двадцати-тридцатилетних, почему этот возраст так важен и как его максимально эффективно использовать.

Введение. Жизнь в реальном времени

Устав от лжи и от безделья, лениво смотришь за окно.
Летят неделя за неделей – тебе, однако, все равно.
О чем-то думать – просто бремя; ты молод, впереди вся жизнь…
Впустую убивая время, хоть раз на годы оглянись.
Настанет миг, и ты прозреешь, и с диким ужасом поймешь,
Что с каждым годом ты стареешь – а время вспять не повернешь.

Слова из песни Time: Дэвид Гилмор, Ник Мейсон, Роджер Уотерс и Ричард Райт из группы Pink Floyd

В любом процессе роста и развития есть так называемый критический период. Это определенный период созревания, во время которого при наличии надлежащих внешних стимулов происходит активное формирование и развитие способностей. До этого периода и после него это либо трудно, либо вообще невозможно.

Ноам Хомский, лингвист

Ктому времени, когда Кейт начала посещать сеансы психотерапии, она больше года работала официанткой и жила (не всегда мирно) со своими родителями. Отец устроил ее на первую работу, и они оба понимали, что существующие между ними проблемы скоро опять дадут о себе знать. Но больше всего меня поразило то, что Кейт так бессмысленно тратила свои молодые годы. Девушка выросла в Нью-Йорке, после чего в возрасте двадцати шести лет переехала в Вирджинию, но у нее до сих пор не было водительских прав, несмотря на то что это ограничивало ее возможности трудоустройства и заставляло чувствовать себя пассажиром в собственной жизни. Также из-за этого Кейт часто опаздывала на наши встречи.

Когда Кейт окончила колледж, она надеялась в полной мере испытать все те возможности, которые открываются перед человеком в двадцать с лишним лет, и родители активно поощряли ее к этому. Отец и мать девушки поженились сразу же после окончания колледжа, потому что хотели поехать вместе в Европу, а в 70-х годах ХХ столетия их семьи не могли закрыть глаза на то, что они еще не женаты. В итоге родители Кейт провели медовый месяц в Италии и вернулись домой, зачав ребенка. Отец устроился работать бухгалтером, а мать занималась воспитанием четверых детей, среди которых Кейт была самой младшей. К моменту нашей встречи девушка пыталась наверстать то, что упустили ее родители. Кейт казалось, что это будет лучшее время в ее жизни, но пока что она испытывала только стресс и тревогу. «Мои двадцать лет меня просто парализуют, – призналась она. – Никто не говорил мне, что это будет так трудно».

Кейт постоянно размышляла о проблемах двадцатилетних, чтобы отвлечься от того, что на самом деле происходит в ее жизни, и, как мне показалось, пыталась делать то же самое и на сеансах психотерапии. Кейт приходила на них, садилась на диван, сбрасывала обувь, подтягивала джинсы и затевала разговор о выходных. Наши беседы часто принимали мультимедийный характер: девушка показывала мне электронные письма и фотографии, а сигналы о новых текстовых сообщениях назойливо звучали на протяжении всего сеанса.

Каким-то образом между рассказами Кейт об уик-эндах мне удалось выяснить следующее: она считает, что хотела бы собирать средства для благотворительных организаций, а также надеется разобраться в том, чем она желала бы заниматься в тридцать лет. «Тридцать – это новые двадцать», – заявила она. Это и была нужная мне подсказка.

Я слишком неравнодушна к молодым людям двадцати с лишним лет, чтобы позволять Кейт или любому другому представителю этой возрастной категории напрасно тратить свое время. Будучи клиническим психологом, который специализируется на развитии взрослых, я видела множество юношей и девушек старше двадцати, которые не задумываются о будущем. А потом в тридцать-сорок лет начинают лить горькие слезы, поскольку им приходится платить высокую цену (в романтическом, экономическом и репродуктивном смысле) за то, что они не смогли увидеть перспективу в двадцать.

Мне нравилась Кейт, и я хотела ей помочь, поэтому настояла на том, чтобы она приходила на сеансы вовремя. Я прерывала ее, когда она начинала рассказывать о своем последнем партнере, и расспрашивала, как обстоят дела с получением водительских прав и поисками работы. Пожалуй, важнее всего было то, что мы с Кейт обсудили, в чем должны заключаться суть наших сеансов и смысл ее жизни в двадцать с небольшим лет.

Кейт хотела знать, что лучше – несколько лет посещать сеансы психотерапии, пытаясь разобраться во взаимоотношениях с отцом, или потратить эти деньги и время на путешествия по Европе в поисках себя. Я не поддержала ни один из вариантов и сказала Кейт, что, хотя большинство психотерапевтов согласились бы с утверждением Сократа: «Неисследованная жизнь не стоит того, чтобы ее прожить», в данном случае более важным мне кажется не столь известное высказывание американского психолога Шелдона Коппа: «Непрожитая жизнь не стоит того, чтобы ее исследовать».

Я объяснила Кейт, что с моей стороны безответственно спокойно наблюдать за тем, как бесплодно проходят самые важные годы ее жизни. Безрассудно фокусироваться на прошлом Кейт, зная, что ее будущее в опасности. Я считала неправильным обсуждать с девушкой ее уик-энды, если несчастливой ее делали именно будни. Кроме того, я искренне верила в то, что отношения Кейт с отцом не изменятся до тех пор, пока она не привнесет в них что-то новое.

Как-то Кейт пришла на очередной сеанс и устало опустилась на диван в моем кабинете. Еще более печальная и взволнованная, чем обычно, она смотрела в окно и нервно перебирала ногами, рассказывая о воскресной встрече за обедом с четырьмя подругами по колледжу. Две из них приехали в город на конференцию. Одна только что вернулась из Греции, где записывала колыбельные в рамках работы над диссертацией. Еще одна привела с собой жениха. Когда все уселись за стол, Кейт посмотрела на подруг и поняла, что ей нечем похвастаться. Ей требовалось то, что у них уже было (работа, цель или любимый человек), поэтому она провела остаток дня в поисках нужной информации на сайте электронных объявлений Craigslist. Большинство вакансий (а также мужчин) показались ей неинтересными. Кейт начала сомневаться, что сможет получить то, к чему стремится. В итоге девушка отправилась спать, чувствуя себя обманутой.

Кейт в отчаянии сказала: «Мне уже двадцать с лишним лет. Сидя в ресторане, я поняла, что мне нечего рассказать о себе. В моем резюме нет ничего интересного. По сути, у меня нет достойного резюме. У меня нет любимого человека. Я даже не знаю, что делаю в этом городе. (Она достала носовой платок и расплакалась.) Меня просто поразила мысль о том, что значение открытых дорог сильно преувеличено. Мне бы хотелось быть более… не знаю… целеустремленной , что ли».

В случае Кейт еще было не поздно что-то изменить, но ей действительно следовало начинать действовать. К моменту окончания курса психотерапии у нее была своя квартира, водительские права, перспективный друг и работа по сбору пожертвований в благотворительной организации. Даже отношения с отцом стали улучшаться. Во время нашего последнего сеанса девушка поблагодарила меня за то, что я помогла ей наверстать упущенное. Она сказала, что наконец-то ее жизнь протекает «в реальном времени».

Возраст от двадцати до тридцати лет и есть то реальное время, которое нужно прожить надлежащим образом. Культура, в которой принято считать, что тридцать – это новые двадцать, приучила нас к тому, что период от двадцати до тридцати не играет особой роли в нашей жизни. Зигмунд Фрейд как-то сказал: «Любовь и работа, работа и любовь – вот и все, что делает нас людьми». В наши дни эти аспекты жизни человека обретают форму в более позднем возрасте, чем в прежние времена.

Когда родителям Кейт шел третий десяток, средний возраст вступления в брак и появления первого ребенка составлял двадцать один год2
Исчерпывающую информацию о том, чем поколение послевоенного бума рождаемости отличается от молодых людей двадцати с лишним лет XXI столетия, можно найти в книге: Neil Howe, William Strauss. Millennials Rising: The Next Great Generation (New York: Vintage, 2000).

Образование ограничивалось окончанием средней школы или колледжа, и молодые родители занимались главным образом зарабатыванием денег и ведением домашнего хозяйства. Поскольку дохода одного из супругов было достаточно для содержания семьи, мужчины в большинстве случаев работали, а две трети женщин – нет. Люди могли проработать в одной и той же сфере всю жизнь. В то время средняя цена дома составляла 17 000 долларов3
Данные о том, сколько стоили дома в прошлом, можно найти на сайте: http://www.census.gov/hhes/www/housing/census/historic/values.html .

Разводы и контрацептивы только начали получать широкое распространение.

Затем на протяжении жизни одного поколения произошел огромный культурный сдвиг4
Последние данные о поколении двадцати-тридцатилетних людей XXI столетия содержатся в отчете исследовательского центра Pew Research Center за 2010 год “Millennials: Confident. Connected. Open to Change”, доступ к которому можно получить на сайте: http://pewresearch.org/millennials .

На рынке появилось множество надежных и удобных противозачаточных средств; многие женщины получили возможность работать. К началу нового тысячелетия только половина молодых людей вступали в брак до тридцати, а еще меньше заводили детей. Все это делало возраст от двадцати до тридцати лет временем новообретенной свободы. Стало преобладать мнение, что учиться в колледже – это слишком дорого и не так уж необходимо и что важнее учиться в университете, но в обоих случаях остается достаточно времени для досуга.

На протяжении сотен лет юноши и девушки после двадцати переставали быть детьми и сразу же становились мужьями и женами. Однако буквально за несколько десятков лет у молодых людей появился еще один промежуток времени для развития. Но молодые люди, подобные Кейт, не понимали, как правильно использовать период между жизнью в родительском и собственном доме, купленном в кредит.

В итоге возраст от двадцати до тридцати лет стал для молодых людей временем неопределенности. В 2001 году в журнале Economist вышла статья под названием Bridget Jones Economy («Экономика Бриджит Джонс»)5
См. статью “The Bridget Jones Economy: Singles and the City – How Young Singles Shape City Culture, Lifestyles, and Economics” / Economist, December 22, 2001.

А в 2005-м основная статья одного из номеров журнала Time была озаглавлена так: Meet the Twixters («Познакомьтесь с твикстерами»6
Твикстеры (сокр. от англ. betwixt – «ни то ни се», «ни рыба ни мясо») – молодые люди, которые не хотят становиться взрослыми и живут с родителями или зависимы от них материально. Прим. пер.

)7
Речь идет о передовой статье Льва Гроссмана “Meet the Twixters”, опубликованной в воскресном номере журнала Time за 16 января 2005 года. В своей статье Гроссман представил исчерпывающий анализ экономических, социальных и культурных изменений в жизни общества, из-за которых у молодых людей от двадцати до тридцати лет появилось ощущение, будто они ничего не стоят.

В обоих журналах говорилось о том, что в наше время возраст от двадцати до тридцати лет стал тем периодом, когда юноши и девушки могут распоряжаться своей жизнью по собственному усмотрению и располагают необходимыми для этого средствами. В 2007 году этот возраст уже начали называть «годами странствий» – предполагалось, что молодые люди должны посвятить их путешествиям8
См. David Brooks. “The Odyssey Years” / New York Times, October 9, 2007.

Журналисты и исследователи окрестили юношей и девушек старше двадцати «взрослыми детьми», «предвзрослыми» и «юными взрослыми».

Некоторые говорят, что возраст от двадцати до тридцати лет – это продолжение юности, тогда как другие считают эти годы началом взрослости9
Исследователь Роберт Дженсен Арнетт ввел термин «зарождающаяся зрелость» для обозначения возраста от восемнадцати до двадцати пяти лет. Арнетт провел много замечательных исследований этой возрастной группы, – некоторые из них упоминаются в этой книге. Я использую в своей книге результаты исследований Роберта Арнетта, но не термин «зарождающаяся зрелость», поскольку в ней идет речь обо всем периоде от двадцати до тридцати лет. Кроме того, я не думаю, что можно укрепить самооценку молодых людей двадцати с лишним лет, по сути, заявляя, что они – не взрослые.

Это так называемое смещение временны х рамок взросления понизило статус молодых людей двадцати-тридцати лет до «не совсем взрослых», – и это тогда, когда им больше всего необходимо действовать10
См. Richard Settersten, Barbara E. Ray. Not Quite Adults: Why 20-Some-things Are Choosing a Slower Path to Adulthood, and Why It’s Goodfor Everyone (NewYork: Bantam Books, 2010).

В итоге Кейт и подобные ей молодые люди попали в водоворот предвзятости и непонимания, что привело к слишком упрощенному восприятию десятилетия, определяющего всю их дальнейшую взрослую жизнь.

Однако, даже несмотря на наше пренебрежительное отношение к молодым людям двадцати с лишним лет, мы порой делаем из них фетиш. Массовая культура чрезмерно сфокусирована на этой возрастной категории, подавая ее как годы беззаботности, когда от жизни необходимо взять все сполна. Дети-знаменитости и обычные подростки проводят свою юность так, будто им уже за двадцать, а молодые взрослые одеваются и ведут себя как герои реалити-шоу «Реальные домохозяйки», чтобы выглядеть на двадцать девять лет. В итоге юноши и девушки выглядят старше, а взрослые люди – моложе, что превращает взрослую жизнь в один длинный период двадцатилетия. Для описания ситуации, когда человек ведет один и тот же образ жизни и придерживается одних и тех же взглядов с юности до самой смерти, даже изобрели новый термин – «амортальность»11
См. Catherine Mayer “10 Ideas Changing the World Right Now” / Time magazine, March 12, 2009.

Это противоречивая и опасная идея. С одной стороны, нам пытаются внушить, что возраст от двадцати до тридцати не играет особой роли в жизни человека, а с другой – происходит гламуризация и едва ли не одержимость этим возрастом, но мало что напоминает нам о том, что в жизни есть и много других важных вещей. Все это приводит к бездумной растрате самых трансформационных лет своей взрослой жизни, а расплачиваться за это приходится в последующие десятилетия.

Сформировавшееся в нашей культуре отношение к двадцати-тридцатилетним в какой-то мере напоминает те старые добрые времена, когда Америка находилась в состоянии иррационального изобилия. Двадцатилетние молодые люди XXI столетия выросли во времена бума доткомов12
Дотком – компания, чья бизнес-модель основывается на работе в интернете. Прим. ред .

Увеличения порций блюд в ресторанах быстрого питания, пузыря на рынке недвижимости и чрезмерного оживления на Уолл-стрит. В стартапах13
Стартап, или стартап-компания, – компания с короткой историей операционной деятельности. Как правило, такие компании созданы недавно, находятся в стадии развития или исследования перспективных рынков. Прим. ред.

Считали, что их элегантные сайты будут стимулировать спрос и помогут делать деньги; люди не думали о калориях, которые получают вместе с увеличенными порциями; домовладельцы не сомневались, что их дома всегда будут расти в цене; финансовые аналитики считали, что рынок неизменно будет пребывать в состоянии подъема. Взрослые всех возрастов позволили тому, что психологи обозначают термином «нереалистичный оптимизм» (мысль о том, что с вами никогда не случится ничего плохого), взять верх над логикой и здравым смыслом. Взрослые всех категорий не смогли просчитать возможные последствия. В итоге поколение двадцати-тридцатилетних стало новым «пузырем», и он вот-вот может лопнуть.